Почему одни страны богатые, а другие бедные

«лишь вязальщицы умели делать подобные уборы, однако же немало времени приходилось затратить, чтобы связать даже одну шапочку! Тут я стал думать и обратил внимание на мою мать и сестер и мелькание их спиц в вечернем свете. Если такой головной убор можно изготовить с помощью двух спиц из одной шерстяной нити, то почему бы не использовать несколько спиц, чтобы подтягивать нить?»

Это внезапное озарение положило начало механизации текстильной промышленности. Ли полностью захватила идея изготовить такую машину, которая бы освободила людей от монотонного бесконечного ручного вязания. «Я стал пренебрегать моим долгом по отношению к церкви и собственной семье, — вспоминал он в своих мемуарах. — Мысли о моей машине и ее создании съедали мое сердце и разум».

И вот в 1589 году его «станок для вязания чулок» был готов. Ли поехал в Лондон с намерением добиться аудиенции у Елизаветы I, продемонстрировать ей, сколько пользы может принести его механизм, и попросить ее величество предоставить ему патент, который бы не позволил другим копировать его конструкцию. Сняв дом, в котором можно было установить машину, он через депутата парламента Ричарда Паркинса добился аудиенции у Генри Кэри, лорда Хадсона, члена королевского Тайного совета. Кэри пригласил Елизавету посмотреть машину, однако ее реакция была обескураживающей. Она отказалась предоставить Ли патент, заметив:

«Вы замахиваетесь слишком высоко, мастер Ли. Подумайте, что это может означать для моих бедных подданных. Это наверняка ударит по ним, так как лишит их работы и сделает нищими».

Разочарованный изобретатель отправился во Францию, чтобы попытать счастья там. Когда же и здесь он потерпел неудачу, то вернулся в Англию, где обратился с просьбой о предоставлении патента уже к Якову I (1603–1625), преемнику Елизаветы I. Но король также отказал ему, и на тех же основаниях, что и Елизавета. Оба монарха боялись механизации вязального ремесла как дестабилизирующего политического фактора: механизация лишит людей работы, создаст безработицу, приведет к политической нестабильности и будет угрожать королевской власти. Станок для вязания чулок обещал огромный рост производительности, но она же грозила запустить процесс созидательного разрушения.

* * *

Реакция на блестящее изобретение Ли иллюстрирует основную идею этой книги. Боязнь созидательного разрушения — это главная причина, по которой рост уровня жизни, начиная с неолитической эпохи и до промышленной революции, не был устойчивым. Технологические инновации приносят человеческому обществу процветание, однако они также ведут к замене старого новым, уничтожению экономических привилегий и политического влияния некоторых людей. Для устойчивого экономического роста нам нужны технологии, новые способы производства, а в большинстве случаев их предлагают молодые таланты вроде Уильяма Ли. Эти новшества приносят обществу процветание, но процесс созидательного разрушения, которым они сопровождаются, угрожает отобрать средства для жизни у тех, кто работает по старым технологиям, например вяжет вручную, — технологии Ли должны были лишить вязальщиц работы.

Что еще более важно, серьезные инновации, такие как вязальная машина Ли, угрожают и устоявшейся политической модели. В конце концов, вовсе не забота о судьбах тех, кто мог стать безработным в результате внедрения машины Ли, заставила Елизавету I и Якова I отказать ему в патенте, а их боязнь того, что они могут проиграть в политическом отношении: монархи прекрасно понимали, что появление массы людей, потерявших работу из-за нового изобретения, создаст политическую нестабильность, которая будет представлять угрозу для их власти. Как мы видели на примере луддитов (стр. 120), элиты зачастую могут не принимать в расчет сопротивление рабочих, таких как ручные вязальщицы. Зато элиты гораздо более эффективно сопротивляются нововведениям, если что-то угрожает их собственной власти. То обстоятельство, что от созидательного разрушения они теряют гораздо больше, означает не только то, что они не будут сами вводить инновации, но и то, что они всеми силами будут сопротивляться таким инновациям. Таким образом, для внедрения наиболее радикальных технологий общество нуждается в новых людях, и этим новым людям вместе с созидательным разрушением, которое они несут с собой, часто противостоят несколько сил, включая могущественных правителей и элиту.