Почему он нас уничтожал?

Вывод объективный, ведь я преднамеренно не включил в статью, которая на самом деле была докладной запиской в ЦК Компартии Украины, материалы, уже найденные в партийных архивах. Нельзя было усложнять Щербицкому принятие решения, которое назревало в ситуации подрастающей гласности и подталкивалось организованным в Конгрессе США расследованием.

Тем временем на авансцену общественно-политической жизни с темой о голоде вышли украинские писатели. 18 февраля 1988 года «Литературная Украина» опубликовала доклад Олексы Мусиенко на партийном собрании Киевской организации СПУ. Приветствуя курс нового руководства КПСС на десталинизацию, О. Мусиенко обвинил Сталина в осуществлении в республике жестокой кампании хлебозаготовок, следствием которой стал голодомор 1933 года. Использованное в этом докладе слово «голодомор» было изобретено другим писателем — Иваном Драчом.

В начале июля 1988 года на XIX конференции КПСС в Москве выступил Борис Олийнык. Остановившись на сталинском терроре 1937 года, он неожиданно для присутствующих завершил эту тему так: «А поскольку и нашей республике гонения начались задолго до 1937-го, нужно вылепить еще и причины голода 1933-го, забравшего жизни миллионов украинцев, назвать поименно тех, по чьей вине произошла эта трагедия».

В ноябре 1988 года основатель движения зеленых в Украине, писатель Юрий Щербак дал интервью московскому еженедельнику «Собеседник», в котором много внимания уделил проблеме голода. Он не сомневался, что голод 1933 года был таким же методом терроризировании несогласных с колхозным рабством крестьян, как и раскулачивание. В то же время он первым высказал предположение, что репрессивная сталинская политика в Украине преследовала и другую цель: предупредить опасность широкого национально-освободительного движения. Крестьянство всегда было носителем национальных традиций, утверждал он, и голод 1933 года именно поэтому стал ударом, направленным против него.

Дж. Мейс опубликовал в американском ежеквартальнике «The Ukrainian quarterly» (лето 1993 года) аналитическую статью «Как Украине позволили вспомнить». Освещая процесс осмысления проблемы Голодомора, я в известной степени и в отдельных сюжетах иду за этой работой, хотя делаю самостоятельные оценки. С одним его утверждением согласиться не могу.

В июле 1988 года Союз писателей Украины поручил Владимиру Маняку подготовить книгу-мемориал на основании свидетельств тех, кто пережил трагедию Голодомора. В. Маняку, как писал Мейс, не позволили обратиться через прессу к свидетелям голода, и эта миссия была поручена Кульчицкому. Последний в декабре 1988 года обратился к читателям газеты «Сільські вісті» и опубликовал анкету для опроса.

На самом же деле ни Маняку, ни мне никто не поручал работать над книгой-мемориалом. Руководителей республики эта проблема не волновала. Инициатором был Маняк. Заручившись поддержкой Союза писателей, он пришел к нам в Институт истории АН УССР с предложением объединить усилия. Мы в это время активно выявляли документы о голоде, сохранившиеся в архивах советских органов власти. Собранного сенсационного материала оказалось так много, что работа над ним пошла по параллельным дорогам: отдельно — воспоминания, отдельно — документы. Опубликовать подготовленные рукописи сразу не удалось. Лишь в 1991 году издательство «Радянський письменник» выпустило составленный Владимиром Маняком и его женой Лидией Коваленко колоссальный сборник воспоминаний «33-й голод. Народна книга-меморіал». В издательстве «Наукова думка» в 1992 и 1993 годах вышел в свет сборник документов из Центрального государственного архива высших органов власти и управления. Его составителями были Анна Михайличенко и Евгения Шаталина.

Тем временем содержание и даже лексика моей статьи в «Украинском историческом журнале» сразу после ее появления в марте 1988 года стали предметом острой критики в прессе. Прошел только год после ее написания, а общество уже по-другому рассматривало фундаментальные вопросы советского бытия.

В 1988 году я написал брошюру для Общества «Знання» УССР. Пока брошюра готовилась к печати, я, с разрешения общества, передал текст для публикации в газету «Литературная Украина». Тогда эта газета пользовалась особенно большой популярностью в кругах радикальной интеллигенции и в диаспоре. Текст, опубликованный в четырех номерах газеты в январе-феврале 1989 года, был результатом полуторагодичной работы в архивах. Показанная в «картинках с натуры» работа чрезвычайной хлебозаготовительной комиссии В. М. Молотова вызвала в обществе шок.