Почему он нас уничтожал?

Привязанность понятия «народ» к определенной территории только содействует, по моему мнению, идентификации Голодомора как геноцида. Абсурдно считать, что Сталин преследовал украинцев там, где только мог их найти. Настаивая на утверждении об уничтожении украинцев как представителей нежелательной национальности, мы рискуем загубить всю доказательную базу геноцида. Более того, мы обязательно встретим (и уже встретили!) сопротивление со стороны русских — и наших собственных, и тех, кто живет в Российской Федерации. Ведь противопоставление украинцев русским по этническому признаку в вопросе о Голодоморе автоматически переквалифицирует ответственность узкой группы преступников в Кремле на ответственность России и русского народа. Как может согласиться с этим русский народ, значительная часть которого (к сожалению, возможно, и большинство) вообще не видит в украинцах представителей отдельного народа и отождествляет их с собой?!

Эту мысль я не обостряю и не преувеличиваю, так оно есть. В этом контексте уместно обратить внимание на аргумент профессора Валерия Хмелько, который возглавляет Киевский международный институт социологии. В газете «Экономические известия» (24 ноября 2006 года) он так прокомментировал результаты социологического опроса, с рассмотрения которого я начинал этот раздел: «То, что это было массовое уничтожение людей — несомненно. Но то, что это было уничтожение украинцев по национальной принадлежности, — нужно доказать и назвать, какая национальная группа (или национальные группы) уничтожали украинцев». К сожалению, есть немало маргинальных политиков, которые сразу берутся показать пальцем на несимпатичных им русских или евреев. К таким заявлениям прислушиваются в России или в Израиле. Иногда не только прислушиваются, но и, исходя из собственных расчетов, повышают политический вес этих политиков с нулевого до заметного. А тем приятно…

В. Хмелько таким образом квалифицирует сталинское преступление в упомянутой выше статье: «Было бы правильным, я думаю, называть это жуткое преступление не геноцидом, а социоцидом, то есть уничтожением людей, выделяемых по социальному, классовому признаку, а не по национальному или этническому. Хотя при этом пострадало больше всего, конечно, украинцев по национальности, которые составляли подавляющее большинство сельского населения Украины».

Перед уважаемым профессором, моим коллегой по Киево-Могилянской академии, предстал факт: Сталин уничтожал украинских крестьян. Он вполне обоснованно не может поверить, вместе с большинством опрошенных им людей, что уничтожали именно украинцев. Исходя из формальной логики, ему остается поверить тому, что Сталин уничтожал крестьян.

17 февраля 2007 года

Тезис об уничтожении украинских крестьян выхватывается из исторического контекста, очищается от побочных включений, высушивается и ложится на рабочий стол В. Хмелько, который спокойно выносит свой вердикт: «То, что это Голодомор, преступление против украинского народа, общая наша трагедия — это факт. А вот то, что это преступление подпадает под определение геноцида в соответствии с упомянутым документом ООН, не видно. Ведь если на голодную смерть людей определенной национальности обрекали, забирая у них последние остатки всего съедобного в большинстве своем люди той же национальности, то, значит, уничтожались люди, выделяемые не по национальному признаку».

Мороз по коже от этих слов, хотя мне уже приходилось слышать такое от немецкого профессора Штефана Мерля. Чекисты мобилизовали голодающих «незаможников» на обыски усадеб более богатых соседей, и эти несчастные соглашались, потому что в противном случае их ожидала смерть от голода или от пули. Как же поворачивается язык утверждать, что украинцы уничтожали украинцев, а поэтому преступление не подпадает под действие Конвенции ООН? Куда делись чекисты, которые выполняли волю кремлевских преступников?

Еще один вопрос к В. Хмелько: почему идет речь только о конфискации продовольствия с помощью бедняков? Когда продовольствие исчезло, люди иногда начинали есть друг друга. Обратите внимание — людей той же национальности, очень часто родственников и близких. Мы, историки, не хотим вытягивать из архивов тысячи дел о каннибалах на суд общественности (жалеем общественность), а когда приходится печатать документы с упоминаниями о каннибалах, то ставим инициалы вместо фамилии (оберегаем семью). Но скажу о том, что засело во мне с начала 70-х годов. Тогда мой старший коллега в определенном настроении и в определенной ситуации сказал мне, что в их селе все знают, кто кого съел в 1933 году.

Возвращаясь к тезису об уничтожении украинских крестьян, скажу, что его нельзя понимать слишком узко: как уничтожение украинцев или как уничтожение крестьян. Разве можно представить, чтобы советская власть охотилась на человека только потому, что он был крестьянином? В конце концов, после создания ситуации глубокого голода Сталин начал руками Постышева кормить людей — крестьян и украинцев.