Почему он нас уничтожал?

Коренизация в сочетании с административно-территориальной реформой поставили на повестку дня вопрос о корректировке межреспубликанских границ. В 1923 году правительство УССР возбудило ходатайство о присоединении к республике примыкавших уездов и волостей Курской и Воронежской губерний с преобладавшим украинским населением. На неофициальном уровне шла речь и о присоединении Кубани, но поставить этот вопрос официально украинское руководство не решилось. Зато власти Северного Кавказа выдвинули встречное требование о передаче им Шахтинского и Таганрогского округов УССР.

Решение о корректировке границ Украины, Белоруссии и России было принято в октябре 1925 года. Украина сделала заявку на присоединение смежных территорий с населением 2051 тыс. человек, но получила лишь территорию с населением 278 тыс. человек (Путивльский уезд и некоторые приграничные волости). Одновременно она потеряла территории с населением 479 тыс. человек (в основном — Таганрогский и Шахтинский округа).

В декабре 1926 года в СССР была проведена перепись населения. Она показала, что в России имелись пограничные с Украиной территории, где преобладало украинское население. Численность украинцев в них составила 2733 тыс. человек. В частности, в Краснодарском районе насчитывалось 103 тыс. украинцев (84 % всего населения), Таганрогском округе — 192 тыс. (72 %), Кубанском округе — 915 тыс. (62 %). Совокупное число украинцев в Северо-Кавказском крае равнялось 3107 тыс. (37 % всего населения).

Не дожидаясь опубликования полных данных переписи, руководство Украины по инициативе Николая Скрыпника возвратилось к проблеме украинско-российского пограничья. В архивном деле политбюро ЦК КП(б)У сохранилась протокольная запись от 21 мая 1927 года за подписью генерального секретаря Л. Кагановича: «В связи с тем, что прошедшая Всесоюзная перепись даст исчерпывающие данные, признать необходимым поставить вопрос в ЦК ВКП о присоединении к Украине пограничных районов с большинством украинского населения. Просить ЦК ВКП(б) образовать специальную комиссию».

ЦК ВКП(б) с комиссией не спешил, считая вопрос о корректировке границ исчерпанным. Однако Н. Скрыпник продолжал бить тревогу. Главным для него было отнюдь не увеличение территории республики за счет соседей, а предоставление возможности украинскому населению не раствориться в инонациональной среде. Изучая материалы переписи, он видел, что украинцы Северного Кавказа постепенно утрачивают свой язык и культуру. В Кубанском округе украинцами признали себя 915 тыс. человек, но только 729 тыс. заявили, что родным для них является украинский язык.

В мае 1928 года Н. Скрыпник вновь обратился в политбюро ЦК КП(б)У с официальным представлением. В нем говорилось, что русификация миллионов украинцев за пределами УССР не соответствует «осуществляемой нами правильной ленинской национальной политике и ослабляет ее революционное воздействие на угнетенные массы Западной Украины, Буковины, Бессарабии». Прошу обратить внимание: нарком просвещения УССР в завуалированной форме сравнил русификацию украинцев в России с политикой полонизации населения Западной Украины Польским государством и политикой румынизации в Буковине и Бессарабии. В этот перечень не вошла Закарпатская Украина, ибо чешское правительство не содействовало ассимиляции населения.

Записка Скрыпника была рассмотрена в политбюро ЦК КП(б)У. Кагановичу, Чубарю и Скрыпнику было поручено отредактировать ее и адресовать в ЦК ВКП(б). Редактирование записки свелось к тому, что исчезли претензии на те части Северо-Кавказского края, в которых украинцы составляли большинство населения. Каганович знал, что Сталин реагировал на строчку из гимна УНР, в которой назывались этнографические границы Украины («від Сяну до Дону»), как бык на красное. Вместе с посланной запиской Каганович направил личное послание Сталину, в котором просил поставить на закрытое заседание секретариата ЦК ВКП(б) вопрос «о передаче УССР уездов с большинством украинского населения Курской и Воронежской губерний, в связи с районированием Центрально-Черноземной области».

Претензии официального Харькова на территорию Российской Федерации остались неудовлетворенными. Американский историк Терри Мартин в книге о Советском Союзе цитирует обнаруженную им в архиве реплику Сталина, которая объясняла позицию Кремля: «Мы в ЦК дважды изучали вопрос и оставили без последствий. Мы должны быть особенно осторожны, потому что такие изменения провоцируют колоссальное сопротивление со стороны некоторых русских».

Тяжба о границах сыграла положительную роль в решении совсем другого вопроса: об украинизации Кубани. В конце концов, Н. Скрыпник добивался только того, чтобы украинцы Северного Кавказа не утратили свой язык и культуру. Он действовал в русле официальной политики коренизации, принятой руководством партии в 1923 году.