Почему сердце находится слева, а стрелки часов движутся вправо. Тайны асимметричности мира

У генетических моделей множество вариантов применения, но в конечном счете они говорят нам лишь о последовательностях в ДНК. Однако они не могут сказать нам, что именно делает из нас левшей или правшей. Должна существовать длинная цепь случайностей, которая простирается от той или иной последовательности в ДНК до того, какой рукой мы пишем – левой или правой. Что-то в этой цепи создает разницу между двумя руками, и в результате они оказываются настолько разными, что большинство из нас всю жизнь предпочитают пользоваться лишь одной рукой для таких сложных и требующих хорошего навыка задач, как письмо. Подобный подход, однако, может оказаться ошибочным, потому что нет сомнений, что если у нас не будет выбора, то мы сможем научиться владеть другой рукой. Другая, неглавная рука связана с чрезвычайно исполнительным мозгом, который при наличии существенной мотивации способен научиться многим сложным навыкам. В самом деле, как правило, недоминантная рука вполне способна свободно печатать, играть на пианино и выполнять множество других задач. Она может играть и главенствующую роль, если ведущая рука повреждена из-за несчастного случая или ранения. Поэт Уолт Уитмен говорит об этом в нескольких строках, написанных вскоре после Гражданской войны в США, на которой он служил санитаром:

«30 апреля 1866. Вот один важный факт, по которому можно судить о характере американских солдат в этой только что завершившейся войне. Джентльмен из Нью-Йорка уже некоторое время назад взялся собирать образцы почерка у солдат, потерявших в боях правую руку и после этого научившихся писать левой… Я просмотрел некоторые из этих образцов. Немалое их количество выполнено превосходно. Все – хорошо. Почти во всех случаях почерк с наклоном назад, а не вперед. Один из образцов написан солдатом, потерявшим обе руки, – он держал перо ртом».

Даже если, как в случае с солдатами, о которых говорит Уитмен, необходимость может заставлять нас писать не ведущей рукой, обычно что-то подталкивает нас к использованию ведущей руки. И здесь нам следует различать два отдельных, но связанных между собой аспекта, касающихся ведущей руки. Я правша, но определяется это двумя разными способами. Если попросить меня положить руки на стол и очень быстро постучать только правым указательным пальцем или только левым указательным пальцем, то правой рукой я сделаю это быстрее и точнее, моя правая рука более умелая в сравнении с левой. Или положите на стол передо мной конфету – и я возьму ее правой рукой. Хотя я мог бы сделать это и левой рукой – она достаточно умелая для такой простой задачи. И все же я воспользуюсь правой рукой. Я предпочитаю использовать правую руку. И как же связаны навык и предпочтение? Если моя правая рука более умелая, легко понять, что я предпочитаю ее использовать, но она может быть более умелой как раз потому, что я предпочитаю именно ее, и становиться ловкой в результате более частой практики[246].

Далеко не просто понять, что стоит на первом месте, навык или предпочтение, потому что у большинства людей навыки и предпочтения тесно связаны. Однако наблюдения за аутичными детьми подсказали мне и моим коллегам, как могут разделяться навыки и предпочтения. Мы начали с определения предпочитаемой руки, попросив детей выполнить несколько простых, не требующих особых навыков действий, например взять конфету. Большинство детей с аутизмом предпочитали делать это правой рукой, как и все прочие дети. Затем мы измеряли уровень владения каждой рукой с помощью стандартного теста, в котором необходимо как можно быстрее переставить палочки из одного ряда ячеек в другой. Как и все прочие дети, дети с аутизмом лучше владели какой-то одной рукой. Но большим отличием от всех остальных детей оказалось то, что половина детей с аутизмом лучше владела правой рукой, а другая половина – левой. Когда мы совместили данные о предпочтениях и навыках, то оказалось, что у детей с аутизмом, в отличие от всех остальных детей, не прослеживается никакой связи между навыком и предпочтением. Возможно, это говорит о том, что лежит в основе. Только предпочтение демонстрирует явное преобладание правой руки и то, что большинство детей – правши. Оценка уровня владения руками не показала преобладания одной из них: половина лучше владеет правой рукой, половина – левой. Из этого вытекает, что наша право- или леворукость обычно начинается как предпочтение пользоваться правой рукой, что впоследствии приводит к тому, что правой рукой мы владеем лучше. У детей с аутизмом эта связь нарушена, и, хотя явное предпочтение правой руки существует, оно не ведет к тому, что правая рука оказывается более умелой. Иными словами, предпочтение возникает до навыка[247].