Почему сердце находится слева, а стрелки часов движутся вправо. Тайны асимметричности мира

Этот язык, хотя и звучал странно, обладал своеобразной поэтической красотой, напоминающей «Поминки по Финнегану» Джеймса Джойса. Многие пациенты, испытывающие проблемы с речью, могут частично восстанавливаться – еще одна сложность для нейропсихологов, пытающихся понять эти проблемы – именно это и показала спустя восемь месяцев проверка состояния пациента Осборна:[260]

«Повторяя за мной тот же фрагмент Устава Коллегии врачей, он произносил его так: «Вправе во власти Коллегии не ариатинировать или нет любого Лицензиата в связи с его допуском к сочленительству, как они сочтут нужным». Несколько позже он повторил Устав за мной совершенно ясно, за исключением слова «вправе», которое постоянно произносил искаженно».

Еще один вариант проблем с речью из-за поражения левой стороны мозга обнаружился у другого дублинского пациента, поступившего в Больницу доктора Стивенса. 17 марта 1832 года 23-летний трубочник Джеймс Фейген в пьяной драке с драгуном получил удар саблей в голову. Он потерял сознание, кость была проломлена, мозг обнажился. После нескольких операций Фейген был выписан 15 апреля, в значительно лучшем состоянии. Его врач записал:

«Фейген смог возобновить занятие своим ремеслом трубочника. Я осматривал его 20 июля 1832 года, здоровье его в прекрасном состоянии, но его память – на слова, но не предметы – серьезно повреждена; он сказал мне, что «знает все так же хорошо, как всегда, но не может назвать ни одного предмета». Я показал ему пуговицу, он засмеялся и сказал: «Я прекрасно знаю, что это, это… ба, ба… ба – ох! Я не могу произнести, но вот оно», – и указал на пуговицу на своей куртке.

После больницы Фейген продолжал вести беспорядочную жизнь. Он часто напивался, и после запоя 22 августа «утратил почти всю силу правой руки и кисти, а правая сторона его лица явно была парализована». Два дня спустя прорвался нарыв на месте первоначальной раны, и он снова был здоров, хотя слабость в левой руке и ноге указывала, что левая половина его мозга повреждена. У него по-прежнему были проблемы с подыскиванием слов, такое состояние сегодня называют «номинальная афазия» или «аномия»»[261].

Он не в состоянии произносить верные названия, называя почти все предметы неправильно, хотя он способен совершенно точно описать их использование, например часы, ворота, книгу, трубку и т. д…примечательно, однако, что в тот момент, когда он использует неправильное слово, он сознает это, и всячески стремится исправить ошибку… Он считает до пяти на пальцах, но не может произнести слово «палец», хотя и не раз пытался. Поэтому он называет свой большой палец «приятель». Когда он хотел сказать «овсянка», он говорил – и неизменно говорит – «простокваша», но тут же понимал свою ошибку и говорил: «Я знаю, что это не так называется».

Хотя существуют разные виды проблем с речью и афазий, все они, как правило, связаны с поражениями левого, а не правого полушария. Ключевой вопрос нейропсихологии – точно определить, что такого делает левое полушарие, чего правое сделать не в состоянии. Найдены уже десятки отличий, но в большинстве случаев преимущество левого полушария оказывается, скорее, относительным, а не абсолютным, то есть в некоторых функциях левое полушарие лучше правого, но и правое в каждой конкретной функции кое на что способно. Если различие лишь относительно, то нет никакого смысла в том, чтобы поражение зоны Брока (только с левой стороны) могло бы вызвать почти полную утрату способности говорить. Поэтому ученые применяют сканирование мозга, чтобы обнаружить задачи, которые способно выполнить только левое полушарие. Похоже, что часть речевых способностей, полностью зависящая от левого полушария, – это синтаксис или грамматика. Взгляните на два предложения. Какое из них неправильно?

Глокая куздра бодланула бокра.

Глокая куздра бодланули бокра.

Хотя оба из них бессмысленны и слова в них ничего не значат, очевидно, что второе предложение грамматически неправильно, глагол во множественном числе сочетается с существительным в единственном числе. В эксперименте, который Петер Индефрей и его сотрудники провели в Неймегене, подопытные во время сканирования мозга определяли, правильно построена фраза или нет. Вся активность происходила только в левом полушарии мозга, в области, в значительной мере перекрывающей зону Брока (см. рис. 8.3)[262].