Почему у Грузии получилось

В феврале 2004 года я ушел в отставку с поста генерального директора ОМЗ. Еще оставались дела, но ежедневно принимать решения уже не приходилось. Стал больше внимания уделять Высшей школе экономики[34]. Размышлял, чем бы заняться. Планировал в мае–июне поехать во Францию, в Испанию – приглядеть какой-нибудь домик с видом на море, смотрел каталоги. И тут мне позвонил Аркадий Вольский[35]. Говорит: надо в Грузию поехать. Я отвечаю: да у меня другие планы. Он свое: ну надо, понимаешь, как же мы без тебя? Все едем. Саакашвили пригласил, Путин одобрил. Все подготовлено, у нас чартер заказан, я тебя прошу, без тебя как-то неудобно.

Я до этого в Грузию почти не ездил. Почему? Потому, что электричества в стране не было, с водой постоянные перебои, как-то не устроено все… Родственники и друзья ко мне приезжали.

Ладно, думаю, поеду. Хотя и город пыльный, и дороги в ужасном состоянии, и света нет, но чувствую, что-то изменилось. Проходит симпозиум[36], и один из участников [Георгий Барамидзе], который тогда был министром внутренних дел, говорит: все, в Грузии организованного криминала не будет. «Крыши» не будет. Государство – это и есть «крыша». Я думаю: вот молодец! Да еще если это и сделают!..

И вдруг раздается звонок от руководителя администрации президента: президент хотел бы встретиться с вами, услышать ваше мнение о том, что происходит в экономике. Встречаемся. Саакашвили спрашивает:

– Как вам наша экономическая программа?

Тут надо заметить, что на симпозиуме выступал также министр экономики, хороший парень, но у него программа была как у кота Леопольда: и приватизировать чуть-чуть будем, и укреплять госпредприятия, чтобы они лучше стали, – тут подправим и там подправим…

– Программа хорошая, – говорю, – но для другой страны, не для Грузии.

– А вообще, что для экономики нужно?

– Хорошая судебная система, стабильные законы, – и все будет хорошо.

– Ну, судебная система – это не так просто, – отвечает Саакашвили, – я этим занимался, когда был министром юстиции. Это на многие годы! А что касается экономической программы, мне тоже кажется, что у нас ее нет, все очень медленно, и я недоволен, что реформы не проводятся. Вам надо поговорить с премьером.

Встречаемся с премьером Зурабом Жванией. Беседуем часа четыре, обсуждаем, в чем специфика Грузии. Я объясняю, что, с моей точки зрения, раз маленькая страна, то она должна быть еще более открытой, потому что реально может стать торговым центром, а вот индустриализовать ее будет сложно, хотя этому и не надо мешать.

– А что вы можете предложить? – интересуется премьер.

– Могу назвать некоторых людей, известных реформаторов из других стран, – отвечаю, – мы можем с какой-то периодичностью собираться, давать вам советы.

– Да, советы – хорошо, а вот ежедневно – кто должен?

– Ну, знаете, Министерство экономики, на мой взгляд, и не нужно особо. Главное, чтобы был человек, который понимает, что такое свобода.

– Есть у меня такой на примете, но… – задумчиво говорит премьер и тут же спрашивает: – А вы сами не хотите быть министром?

– Не думал, – отвечаю.

– А если я вам предложу?

Я секунд десять–пятнадцать подумал:

– Ну, могу и я.

– Вот и замечательно! Пойдемте к президенту.

На следующий день встречаемся.

Я по ходу разговора замечаю: «Мне вообще-то нужно некоторое время, чтобы свои дела закончить. Полтора-два месяца у меня есть?» – «Какие полтора-два месяца! – удивляется президент. – Ну, полтора-два дня – я еще могу понять!..» – «Ой, – говорю, – а как же?..» – «Поздно уже, – отвечает, – надо работать!»