Почему в России не ценят человеческую жизнь. О Боге, человеке и кошках

Так уж получилось, что после того, как ничем окончилась в 1982 году эпопея с переводом меня в Отдел ЦК КПСС (как говорил помощник Брежнева Николай Шишлин, из-за неожиданной смерти Брежнева он не успел оформить его разрешение взять меня на работу в ЦК КПСС), мне поручили в моем ИЭМСС АН СССР создать и возглавить специальную группу по изучению кризисов социализма. В СССР при власти коммунистов можно было создавать группу, которая бы изучала негативные последствия кризисов социализма в странах Восточной Европы. Но кто решится в новой, якобы демократической России создать центр, который будет изучать неизбежные и неотвратимые негативные последствия «русской весны» 2014 года? Но это так, к слову. Так вот, еще в конце этого, 1982 года я вместе со своими сотрудниками на основе донесений из посольств СССР в странах Восточной Европы сделал вывод, что скорее всего социализм в Восточной Европе не доживет до конца 1980-х. Результаты своего исследования, как и положено, я отослал в Отдел ЦК КПСС. И в этой или других записках, я уже точно не помню, я показал, что военное положение в Польше, введенное в конце 1981 года, на самом деле существует прежде всего для руководства КПСС, что в условиях военного положения резко возросли роль и авторитет Костела в Польше. Кстати, как рассказывал мне мой бывший шеф, как говорят поляки, «куратор» Ян Щипаньский (во время введения военного положения он был Председателем Государственного совета ПНР), Ярузельский не смог выполнить главное условие своего согласия поставить подпись под этим документом, а именно согласие распустить не только «Солидарность», но и саму ПОРП. Таким образом, оказывается, с одной стороны военное положение вводилось для укрепления роли коммунистической власти в борьбе с «Солидарностью», а, с другой стороны, многие интеллектуалы, в том числе и Ян Щипаньский, рассчитывали, что военное положение наконец-то создаст Польшу без ПОРП, т. е. Польшу, в которой на время было введено чрезвычайное положение. К сожалению, у нас в стране до сих пор не изучен этот очень сложный и тонкий процесс постепенного освобождения стран Восточной Европы по инициативе собственных коммунистических партий от навязанной им советской модели социализма.

И мне кажется, что все-таки лидеры ВСРП были самыми реалистичными в оценке перспектив своего социализма. И, конечно, причиной тому – события 1956 года. Потери советской армии при подавлении Будапештского восстания составляли около 700 человек, но ведь советская армия входила в Будапешт на танках, а защитники города их не имели. Поэтому, наверное, количество погибших в ходе сопротивления войскам СССР жителей Будапешта было значительно больше, речь идет о нескольких тысячах. И руководители ВСРП всегда это помнили и понимали, что рано или поздно им придется отдавать власть оппозиции, и что их руки должны быть чистыми. Когда я в 1974 году как гость жил в Будапеште у бывшего заведующего Отделом пропаганды ЦК ВСРП Иштвана Балога, я спросил: «А почему ты с женой живешь в такой скромной двухкомнатной квартире?» Он мне ответил: «А для того, чтобы, когда мы будем сдавать власть, у нас были чистые руки». Идея «чистых» рук и передачи власти оппозиции была после трагедии 1956 года навязчивой для всех лидеров ВСРП. Уже в октябре 1986 года я пригласил в наш ИМЭСС АН СССР своего давнего знакомого Иштвана Пожгаи, одного из руководителей Венгрии, тогдашнего президента Национального собрания, выступить перед коллективом нашего института. Он в это время был на кратковременной стажировке в АОН при ЦК КПСС. Директор института Олег Богомолов почему-то не пришел на встречу своего коллектива с этим очень популярным лидером Венгрии. И здесь Иштван Пожгаи, за три года до «бархатных революций» 1989 года, сказал нам, что ни «наш венгерский гуляшный социализм, ни социализм ГДР, несмотря на то, что его называют витриной социализма, не имеют будущего, если мы не пойдем на смелые, демократические реформы». А когда Пожгаи спросили: «А что будет делать ВСРП, если она при вашем демократическом социализме потерпит поражение на выборах?», он ответил: «Как любая цивилизованная европейская партия, мы уйдем в оппозицию и будем добиваться победы на новых выборах». Так что, на мой взгляд, никто не мог остановить начавшиеся давно, еще в 1960-е годы, процессы перерождения социалистических стран Восточной Европы в нормальные европейские демократические страны.