Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Однако помимо таких угроз, существовавших в их собственном воображении, моряки сталкивались лишь с немногими опасностями. Семь «флотов сокровищ», отправленных между 1405 и 1433 годами, были грандиознейшими демонстрациями государственной мощи из тех, какие только видел мир. Им пришлось трижды сражаться, чтобы обезопасить Малаккский пролив: тогда, как и теперь, это был самый оживленный в мире морской путь, и, как и теперь, он кишел тогда пиратами. Но в остальных случаях они применили силу лишь тогда, когда оказались вовлечены в гражданскую войну в Шри-Ланке. Китайские моряки гуляли по улицам Могадишо, который не впечатлил их («Если посмотришь кругом, то встречаешь только вздохи и сумрачные взгляды, — писал один из офицеров Чжэн Хэ. — Царит опустошение, во всей стране ничего, кроме холмов!»)²³. Гуляли они и по улицам Мекки, которая, наоборот, произвела на них впечатление (даже притом, что другой офицер почему-то счел, что самое главное святилище ислама похоже с виду на пагоду).

Эти «флоты сокровищ» прошли в южном и западном направлениях добрые 9 тысяч миль [более 14 тыс. км]. Однако некоторые исследователи полагают, что это было лишь начало. С их компасами и картами, с танкерами, наполненными питьевой водой, и с огромными запасами продовольствия — корабли Чжэн Хэ могли идти куда угодно. И, как утверждает бывший капитан подводной лодки Гэвин Мензис в своем бестселлере «1421: год, когда Китай открыл мир», именно это они и делали. Как утверждает Мензис, офицер Чжэн Хэ Чжоу Мань, будучи заброшен в не нанесенные на карту области Тихого океана, летом 1423 года ступил на берег в Орегоне, а затем проплыл на юг вдоль западного побережья Америки. Мензис предполагает, что, несмотря на потерю одного корабля в заливе Сан-Франциско, Чжоу Мань упорствовал, держась мексиканского побережья, и добрался вплоть до Перу, прежде чем поймал ветер, подходящий, чтобы отправиться обратно через Тихий океан. В октябре 1423 года, после четырехмесячного путешествия, Чжоу Мань благополучно вернулся обратно в Наньцзин.

Обычные историки, предполагает Мензис, не заметили подвиги Чжоу Маня (равно как и даже еще более изумительные путешествия, которые предпринимали подчиненные Чжэн Хэ в Атлантический океан, на Северный полюс, в Антарктику, Австралию и Италию), поскольку официальные отчеты Чжэн Хэ исчезли в XV веке. А поскольку лишь немногие историки обладали практическими знаниями по навигации, какими обладает Мензис, они не смогли понять зацепки, скрытые в картах XV и XVI веков.

Однако историки остались непоколебимы. Мензис, допускают они, вполне прав в том, что вахтенные журналы Чжэн Хэ утрачены. Но почему, спрашивают эти историки, в громадной массе сохранившейся литературы периода династии Мин — включая не один, а два отчета очевидцев путешествий Чжэн Хэ — нигде не упоминается ни об одном из этих открытий? Каким образом, спрашивают они, корабли XV века поддерживали те скорости, которые требуются по теории Мензиса? Каким образом моряки Чжэн Хэ составляли карты побережий мира по маршруту, которым, как провозглашает Мензис, они следовали? И почему фактические свидетельства в отношении примеров китайских путешествий по земному шару, которые приводит Мензис, так плохо поддаются тщательной научной проверке?

Должен признаться, что я нахожусь на стороне скептиков. Как мне кажется, книга Мензиса «1421: год, когда Китай открыл мир» подобна книге фон Деникена «Колесницы богов». Однако, подобно предположениям фон Деникена — или, в данном случае, подобно сценарию «Альберт в Пекине» во введении к этой книге, — достоинство книги Мензиса состоит в том, что она заставляет нас задаваться вопросом: почему события не произошли таким образом? Это важный вопрос, поскольку если бы события произошли подобно тому, как это утверждает Мензис, то Запад сейчас, вполне возможно, не властвовал бы.

Чжэн Хэ в Теночтитлане

Теночтитлан, 13 августа 1431 года. У Чжэн Хэ болела голова. Он был слишком старым. И слишком большим. Весь день он посылал гонцов в горящий город, требуя, чтобы его союзники прекратили резню ацтеков. Однако когда солнце садилось в дыму, он оставил эти попытки. В конце концов, пытался говорить он себе, его нельзя винить за эту бойню. Эти люди были дикими, вульгарными, и они не ведали ни о пути, ни о Боге. Они даже едва ли знали, что такое бронза. Похоже, что они были озабочены лишь тем, чтобы вскрывать грудь своим врагам при помощи блестящих черных камней и вырывать еще бьющиеся сердца.