Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Разумеется, португальские путешествия явно не всегда были безмятежными плаваниями. Открыв в 1420 году необитаемые острова Мадейра (рис. 8.8), капитан, руководивший этим путешествием (будущий тесть Христофора Колумба), выпустил крольчиху с ее потомством на острове Порту-Санту — наиболее многообещающей части данной недвижимости. Размножаясь так, как они размножаются, эти «зайчики» все съели, вынудив людей переселиться на покрытый густым лесом главный остров Мадейра («лес» по-португальски). Этот остров колонисты подожгли, из-за чего, как сообщает нам хронист, пришлось «всем их мужчинам, женщинам и детям спасаться от ярости [огня] и искать убежища в море, где они оставались по шею в воде без еды и питья в течение двух дней и двух ночей»²⁴.

Однако, уничтожив исконную экосистему, европейцы обнаружили, что в этом новом обугленном мире отлично растет сахарный тростник, и поэтому принц Генрих выделил колонистам деньги на постройку сахарного завода. На протяжении одного поколения поселенцы завозили в эти места африканских рабов для работы на плантациях, и уже к концу XV века они экспортировали ежегодно более шестисот тонн сахара.

Отважившись продвинуться еще дальше в Атлантику, португальские моряки обнаружили Азорские острова, а продвигаясь на юг вдоль африканского побережья — достигли реки Сенегал в 1444 году. В 1473 году первый их корабль пересек экватор, а в 1482 году они достигли реки Конго. Здесь встречные ветры на некоторое время сделали дальнейшее плавание на юг невозможным, однако в 1487 году у Бартоломеу Диаша появилась идея volta do mar — «зайти с моря». Отойдя подальше в Атлантику, он поймал ветры, которые доставили его к месту на южной оконечности Африки, которое он назвал мысом Бурь (сегодня известный как мыс Доброй Надежды (что более оптимистично). Там его перепуганные моряки взбунтовались и заставили вернуться домой. Диаш не обнаружил пресвитера Иоанна, но он показал, где может проходить морской путь на Восток.

По стандартам Юнлэ, португальские экспедиции были смехотворно маленькими (в них участвовали десятки человек, а не десятки тысяч) и лишенными внушительности (кролики, сахар и рабы, а не дары от великих правителей). Однако благодаря возможности рассматривать их ретроспективно возникает искушение считать 1430-е годы одним из решающих моментов в мировой истории (и, возможно, наиболее решающих), — считать их тем поворотным пунктом, когда западное владычество стало возможным. Именно тогда технологии мореходства начали превращать океаны в магистральные пути, связующие воедино всю нашу планету. Принц Генрих ухватился за эти возможности, а император Чжэнтун их отверг. В данном случае, как нигде, историческая теория великого человека / идиота, заваливающего дело, представляется вполне подходящей: судьба планеты зависела от решений, которые принимали эти два человека.

А может быть, и нет? Дальновидность Генриха была впечатляющей, но, несомненно, не уникальной. Другие европейские монархи наступали ему на пятки. Фактически частная предприимчивость бесчисленных итальянских моряков в той же мере была движущей силой этого процесса, как и прихоти и причуды правителей. Если бы Генрих занялся коллекционированием монет, а не навигацией, то его место заняли бы другие монархи. Когда португальский король Жуан отклонил выглядевший безумным план генуэзского искателя приключений Христофора Колумба — достичь Индии, поплыв на запад, то на сцену вышла королева Изабелла Кастильская (даже притом, что Колумбу пришлось трижды объяснять ей свой план, чтобы добиться ее согласия). В том же году Колумб вернулся и объявил, что он достиг земли Великого Хана. Это было двойной путаницей (его первая ошибка состояла в том, что на самом деле это была Куба; вторая же ошибка состояла в том, что монгольские ханы были изгнаны из Китая более чем за сто лет до этого). Получив сообщения об этом новом пути, проложенном кастильцами в Азию, Генрих VII Английский запаниковал и отправил в 1497 году флорентийского купца Джованни Кабото[160] на поиски альтернативного пути через Северную Атлантику. Кабото достиг обледеневшего (гипербола. Остров Ньюфаундленд находится в зоне тайги, и ледников там нет и тогда не было. — Ред.) Ньюфаундленда, и, подобно Колумбу, заблуждаясь от избытка энтузиазма, настаивал, что это тоже была земля Великого Хана.

По той же причине, когда мы поражаемся ошибке Чжэнтуна с сегодняшней точки зрения, нам следует иметь в виду, что, когда он в 1436 году «решил» не посылать корабелов в Наньцзин, ему было всего девять лет. Этот выбор за него сделали его советники, а их преемники повторяли его на протяжении XV века. Согласно одному повествованию, когда придворные в 1477 году вернулись к идее флотов-сокровищниц, то группировка чиновников уничтожила записи о походах Чжэн Хэ. Их предводитель Лю Дася, как нам рассказывают, объяснял военному министру, что