Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

У Холмистых склонов были и другие преимущества. Потребовалась всего одна генетическая мутация, чтобы одомашнить дикие ячмень и пшеницу. Но для преобразования теосинте в растение, в котором можно было бы распознать кукурузу, их требовались десятки. Люди, которые появились в Северной Америке приблизительно за 14 000 лет до н. э., не были ленивее или глупее любых других. Они не совершили ошибки, пытаясь одомашнить теосинте, а не пшеницу. В Новом Свете не было дикой пшеницы. И иммигранты не могли доставить одомашненные культуры с собой из Старого Света, поскольку они, вероятно, прибывали в Америку, только пока существовал сухопутный мост из Азии. Когда они пересекли его — до того, как в результате подъема уровня океанов этот сухопутный мост был затоплен примерно за 12 000 лет до н. э., — одомашненных продовольственных культур, которые можно было бы доставить с собой[63], еще не было. А к тому времени, когда уже имелись одомашненные продовольственные культуры, сухопутный мост находился под водой.

Если же перейти от сельскохозяйственных растений к животным, то обстоятельства благоприятствовали территории Холмистых склонов почти столь же сильно. В мире имеется 148 видов крупных (более 100 фунтов [около 45 кг] весом) млекопитающих. К 1900 году н. э. всего четырнадцать из них были одомашнены. Семь из четырнадцати были коренными обитателями Юго-Западной Азии. Из пяти самых важных одомашненных животных мира (это овца, коза, корова, свинья и лошадь) у всех, кроме лошади, имелись дикие предки на территории Холмистых склонов. В Восточной Азии было пять из этих четырнадцати потенциально годных для одомашнивания видов, а в Южной Америке — только один. Северная Америка, Австралия и Африка южнее Сахары вообще не имели ни одного. Африка, конечно, кишит крупными животными. Однако существуют очевидные трудности в одомашнивании таких, скажем, видов, как львы, которые хотят вас съесть, или жирафы, которые в отношении одомашнивания могут оказаться потруднее даже львов.

Поэтому не следует предполагать, что люди, жившие на территории Холмистых склонов, изобрели сельское хозяйство потому, что были выше других в расовом или культурном отношении. Просто, поскольку они жили среди большего числа потенциально приручаемых растений и животных (и причем более удобных для приручения), нежели кто-либо еще, то они и первыми справились с этой задачей. Концентрация диких растений и животных в Китае была менее благоприятной, но тоже хорошей; одомашнивание произошло здесь, может быть, на два тысячелетия позже. Пастухам в Сахаре, у которых в распоряжении были только овцы и крупный рогатый скот, потребовалось для этого дополнительно еще пятьсот лет. А поскольку пустыня не могла дать им возможность выращивать сельскохозяйственные растения, они так и не стали земледельцами. У горцев Новой Гвинеи существовала противоположная проблема: у них был ограниченный набор растений и отсутствовали пригодные для одомашнивания крупные животные. Им потребовались дополнительные два тысячелетия, и они так и не стали скотоводами. Сельскохозяйственные центры в Сахаре и Новой Гвинее, в отличие от Холмистых склонов, Китая, долины Инда, Оахаки и Перу, не развили собственных городов и письменных цивилизаций. Так случилось не потому, что они были «низшими», а потому, что у них не хватало природных ресурсов.

У коренных американцев было больше животных и растений, с которыми можно было бы работать, нежели у африканцев или обитателей Новой Гвинеи, но меньше, чем у жителей территории Холмистых склонов и Китая. Обитатели Оахаки и Анд быстро перемещались с одного места на другое, культивируя растения (но не животных) на протяжении 25 столетий в конце позднего дриаса. Одомашнивание индеек и лам — единственных у них пригодных для одомашнивания животных, помимо собак, — дополнительно заняло еще не одно столетие.

Наиболее ограниченные ресурсы были у австралийцев. Недавние раскопки показали, что они экспериментировали с разведением угрей, и если бы у них было еще несколько тысячелетий, то они вполне могли бы развить «одомашненные» образы жизни. Вместо этого в XVIII веке н. э. над ними полностью одержали верх европейские колонисты, импортировавшие пшеницу и овец — потомков первоначальной сельскохозяйственной революции на территории Холмистых склонов.

Насколько мы можем судить, люди на самом деле были повсюду во многом одинаковы. Глобальное потепление предоставило каждому из них новые возможности выбора, в том числе — меньше работать, работать столько же и есть больше или же иметь больше детей, даже если бы это означало, что придется работать более усердно. Новый климатический режим также дал им возможность жить более крупными группами и меньше перемещаться с места на место. Везде в мире люди, сделавшие выбор — оставаться на месте, больше размножаться и работать более усердно, — «выдавливали» тех, кто избирал иные варианты. И именно природные условия были причиной того, что весь описанный выше процесс раньше начался на Западе.

Восток Эдема