Почему Всегда Я? Part II (СИ)

Солнце поднимается все выше, освещая золотыми лучами поле битвы. Среди ужасающего разрушения — бесцельно бродит Странник — хаотично перебегая от одной кучи обломков и тел к другой, в надежде отыскать одного единственного живого. Того — кто интересует Его сильнее всего прочего, в этом уничтоженном, затухающем горниле. Пройдя во внутренний двор бывшего штаба Санторо Орсино — Феникс мельком окидывает взглядом место сражения. Убитый мутант — возлегает огромной неподъемной тушей, почти в самом центре. Во всем клубе не осталось целого уголка: куда не глянь — повсюду следы от пуль на стенах; пятна и брызги крови — ставшей серого цвета от непомерного количества пыли; неисчислимое обилие гильз позвякивает под ногами — перекатываясь прочь, и тела, тела, тела… Убитых так много, что ненароком удивляешься тому, сколько живых осталось после начала эпидемии. Должно быть, намного больше, чем мог себе представить Странник — раз люди умудряются устраивать такие сражения. Вся эта картина, невольно напоминает Фениксу видимые когда-то сцены разрушений в городке Хюэ, во Вьетнаме, в далеком −68 году…

Замерев на секунду — Босс бросается к одной из стен и принимается торопливо расчищать горы обломков и мусора голыми руками. Наконец, на поверхности показывается знакомый лоскут черной куртки и две секунды спустя — Странник откапывает Своего напарника:

— Аврелий! Аврелий! Очнись!

Несколько ощутимых шлепков ладонью по запыленному лицу — приводят в чувство яростного вояку:

— Бо-осс?… — Марк надрывно закашлялся, отплевывая комки грязи.

Почти весь черный, покрытый толстым слоем пылищи, но как обычно с растрепанными волосами и небесно-голубыми глазами — горящими ярким пятном на чумазой физиономии.

Феникс облегченно выдохнул и рухнул на задницу:

— Успел… — Босс вытер лоб и испачкал лицо грязной полосой, — Что случилось? Впечатление такое, что бомбардировка была…

Аврелий непонимающе оглядывается по сторонам и сосредоточенно молчит. Осмотрев поле брани, а заодно и себя самого — закопанного по пояс в куче щебня, песка и чего-то еще хрен знает чего — наконец выдает:

— Не… Это всего лишь я… Ты как меня нашел?

— Присмотрелся к самой обстрелянной позиции. — Странник указал на стенку рядом, напоминающую дуршлаг, — Что здесь было? Где все?

— Ушли, наверное… Дай закурить…

— Нету. Кончилось все. Как ушли?

— Как кончилось?! — потрясенно прошептал Аврелий, с широко распахнутыми глазами, — Совсем-совсем кончилось? — жалобно и совсем по-детски наивно пропищал он.

— Аврелий. — Босс устало прикрыл глаза.

— Да взорвали меня… — совершенно беззаботно, но все таки серьезно ответил Марк, — …Ну, рядом со мной что-то ебнуло — меня и накрыло. Видимо, проверять не стали… Повезло, блядь…

— Ранен? — Феникс нервно оглядел Аврелия.

— Кажется… Не знаю… Кажется плечо… или рука?

Откопав Марка полностью и с большим трудом выбравшись из несвоевременной могилы — два засранных с головы до ног человека — поддерживая друг другу, направились наружу.

♠♠♠♠♠♠♠

— …За кого они Тебя приняли???!!! — Аврелий покатывается со смеху, сложившись почти в пополам в кресле.

— За Вендиго. Духа-людоеда. Полностью были уверенны, что я пришел «воздать им» за их преданность… — скромно улыбнулся Феникс и затянулся сигарой, — Я и воздал.

— Туда им и дорога, выродкам…

Кэссиди — сосредоточенно выслушавший весь рассказ о встречи с каннибалами — удовлетворенно кивнул и выпустил облако сигарного дыма. Его команда была отомщена целиком и полностью, как и все те несчастных — угодившие к людоедам. Кто бы мог подумать о такой встречи? Явно не сам Кэсс. Но необъяснимое чувство незавершенности дела — преследовавшее его последнее время — пропало окончательно. Вместо нее, в душе ирландца основательно укрепилась нерушимая уверенность в своем Капитане. Как и величайшая преданность — на какую только был способен человек.

И вот: восседая сейчас вчетвером на веранде, перед белым особняком — лицезрея потрясающей красоты закат на горизонте и все вместе покуривая сигары — подводили итог всех событий, этих безумных дней.

Почему вчетвером, спросите вы? А возможно и не спросите: сразу подумав о Клементине, что осталась неназванной. Но нет. Четвертым — в этой побитой и измученной компании — был никто иной как сам Зед — мирно лежавший рядом с Боссом и совершенно доверительно, положивший свою массивную, серо-дымчатую голову Ему на ногу, которую Странник ласково поглаживал загрубевшей тяжелой ладонью.