Почему Всегда Я? Part II (СИ)

Запах табака наверное уже никогда не выветрится из этой спальни: слишком прокурено. Широкая двуспальная кровать — установленная параллельно двери, со смятой, влажной от пота постелью. «Нужно переставить к другой стене… Может хоть не так слышно будет?» Обширное окно: занимающее почти всю стену напротив входа. Два тяжелых, низких, вещевых комода: один у двери, второй — «в ногах» у кровати. Больше никакой мебели, но из-за множества других мелких вещей — комната кажется захламленной. Избранные образцы огнестрельного оружия — заботливо развешаны на стенах, вперемешку с холодным. Бережно хранимые и любовно почищенные. «Трофеи и памятные моменты…» — как любил говаривать Марк. Навряд ли он когда-нибудь вообще будет пользоваться хоть чем-нибудь из обширной коллекции. Ему просто нравилось их собирать.

Пара инкрустированных серебренных Browning HP, под 9×19 Para — поднятых с тела главаря банды рейдеров, где-то в Канзасе; несколько 1911: отличающиеся производителями и годом выпуска — непохожих друг на друга, и в тоже время — практически одинаковых. Большинство хранит в себе воспоминания о бессмысленных убийствах… или непростой человеческой судьбе. Или вот этот Winchester Model 1897 12-го калибра: выручавший их с Боссом в затяжной, и тогда казалось безнадежной перестрелки — на дорогах Иллинойса… А вот M1 Garand: полученный в качестве «благодарности» от случайно встреченных людей — отбивавшихся от большой толпы мертвяков, по дороге на Юту…

Огонек зажигалки заколыхался от выдохнутого дыма и вскользь блеснул по черному лакированному телу гитары под окном. Свет с улицы, пробивавшийся через окно — отражался слабым мерцанием от клинков и ножей — развешанных по обе стороны двери. Длинная тень падает на постель, от стройной самодельной трости — с нарисованными яркими языками пламени на конце — прислоненной к изголовью кровати… Серый туман повисает в комнате густой пеленой — совершенно не желая выползать из открытого окна наружу. Большое количество дисков и виниловых пластинок со старой и такой любимой музыкой: сложенных аккуратными стопками на полу, у проигрывателя добытого непонятно где Кэссом, и врученного Марку с невероятным апломбом. Рядом и колонки для него — переделанные Джонни, для подключения к раритетному аппарату. Книги. Еще книги. Снова книги. На полу; вокруг кровати; на подоконнике; на комодах. Множество бронежилетов и всяческих средств личной брони — темнеют немаленькой кучей у дальней стены. «Так и не занялся… Давно собирался, но все ни как…»

За стеной притихли…

Неважно…

Сегодня Аврелий остался без объятий Морфея. Да и вообще без каких-либо объятий, если говорить откровенно.

— Мда… Гребаная ночь…

Спустившись вниз и выйдя на улицу — обвел долгим взглядом разросшийся лагерь. Целый автопарк, вдоль незаконченного забора базы. Здесь же, почти напротив двухэтажного дома, и мастерская Джонни: крытое самодельным навесом, внушительное пространство — с большим количеством различных инструментов, деталей от машин, материалов для строительства и кажется, всевозможных железяк, что только можно отыскать. Заложенный фундамент штаба и примыкающего к нему лазарета. Несколько больших брезентовых, армейских палаток: установленных практически вплотную к небольшой возвышенности холма — с припасами продовольствия, воды, амуниции и множеством других вещей. «Все никак не сделаем склад, для всего этого барахла…» — упрекал себя мысленно Марк, в сердцах ругаясь на свою нерасторопность. «Столько дел вокруг — а ты о чем думаешь? Как же ты жалок…»

— Аврелий?

Тихий спокойный голос послышался за спиной.

— Ммм? О, привет Босс…

— Сладкая парочка не дает спать?

— Нее… я сам не могу.

— Я тебе давно говорил, переберись в отдельный домик…

Марк заметил грязный вид отца. Испачканные руки и одежда…

— Ты чего делаешь?

— Пойдем — покажу. — Феникс махнул рукой в сторону штаба, зовя за Собой Аврелия.

Почти в самом центре, будущего общего зала — вырос непонятный каменный постамент, напоминающий саркофаг.

— Ты Себе уже гробницу выкладываешь? — расплылся в улыбке Аврелий, — Не рановато?

— Это — очаг… — гордо заявил Феникс, — Ну, будет. Когда закончу.

— Круто… Хорошая идея. Замечательно будет… Как у какого-нибудь скандинавского ярла в остроге…

— Аврелий… Что тебя беспокоит?

Феникс вперился долгим, пронизывающим взглядом Своих ледяных глаз — в небесно-голубые глаза Марка, что с каждым днем, тускнели все сильнее.

— Я не знаю…

— Знаешь.

Просто сегодня у него разболелось одиночество.

Но он никогда не скажет об этом прямо…

Налетевший поток почти горячего ветра — ласкового прошелся по лицам смотревших друг на друга мужчин.

— Просто… Все что-то делают. Стараются. Работают. А я… — Марк махнул рукой, словно и говорить здесь не о чем.