Почему же не Эванс? Убийство в восточном экспрессе. Трагедия в трех актах. Разбитое зеркало

— Вы дали нам интересные и в высшей степени ценные показания, — заверил ее Пуаро. — А теперь не ответите ли вы на несколько вопросов?

— Отчего же нет? Охотно.

— Как могло случиться, что вы — раз вас так напугал Рэтчетт — не заперли дверь между купе?

— Заперла, — незамедлительно возразила миссис Хаббард.

— Вот как?

— Ну да, если хотите знать, я попросила эту шведку — кстати, добрейшую женщину — посмотреть, задвинут ли засов, и она уверила меня, что он задвинут.

— А почему вы сами не посмотрели?

— Я лежала в постели, а на дверной ручке висела моя сумочка для умывальных принадлежностей — она заслоняет засов.

— В котором часу это было?

— Дайте подумать. Примерно в половине одиннадцатого или без четверти одиннадцать. Она пришла ко мне узнать, нет ли у меня аспирина. Я объяснила ей, где найти аспирин, и она достала его из моего саквояжа.

— Вы все это время не вставали с постели?

— Нет. — Она неожиданно рассмеялась: — Бедняжка была в большом волнении. Дело в том, что она по ошибке открыла дверь в соседнее купе.

— Купе мистера Рэтчетта?

— Да. Вы знаете, как легко спутать купе, когда двери закрыты. Она по ошибке вошла к нему. И очень огорчилась. Он, кажется, захохотал и вроде бы даже сказал какую-то грубость. Бедняжка вся дрожала. «Я делал ошибка, — лепетала она. — Так стыдно — я делал ошибка». Какой нехороший человек! Он говорил: «Вы слишком старый».

Доктор Константин прыснул. Миссис Хаббард смерила его ледяным взглядом:

— Приличный человек никогда не позволит себе сказать такое даме. Тут совершенно не над чем смеяться.

Доктор Константин поспешил извиниться.

— После этого вы слышали шум из купе мистера Рэтчетта? — спросил Пуаро.

— Ну… почти нет.

— Что вы хотите этим сказать, мадам?

— Ну, — она запнулась, — он храпел.

— Ах так, значит, он храпел?

— Зверски. Накануне я глаз не сомкнула.

— А после того как вы так напугались из-за мужчины в вашем купе, вы больше не слышали его храпа?

— Как я могла слышать, мистер Пуаро, ведь он был мертв.

— Ах да, вы правы, — согласился Пуаро. Он явно смутился. — Вы помните похищение Дейзи Армстронг, миссис Хаббард? — спросил он.

— Еще бы! Конечно, помню. Подумать только, что этот негодяй, похититель, вышел сухим из воды и избежал наказания! Попадись он мне в руки!

— Он не избег наказания, мадам. Он умер. Умер вчера ночью.

— Уж не хотите ли вы сказать… — Миссис Хаббард даже привстала со стула.

— Вы угадали, мадам. Ребенка похитил Рэтчетт.

— Ну и ну!.. Я должна немедленно написать об этом дочери. Ведь я вам говорила вчера вечером, что у этого человека страшное лицо? Как видите, я оказалась права. Моя дочь всегда говорит: «Если мама кого подозревает, можете держать пари на последний доллар, что это плохой человек».

— Вы были знакомы с кем-нибудь из Армстронгов, миссис Хаббард?

— Нет, они вращались в высших кругах. Но мне рассказывали, что миссис Армстронг была женщиной редкой прелести и что муж ее обожал.

— Ну что ж, миссис Хаббард, вы оказали нам огромную помощь, поистине неоценимую. А теперь будьте любезны сообщить нам ваше полное имя.

— Охотно. Каролина Марта Хаббард.

— Запишите, пожалуйста, ваш адрес вот здесь.

Миссис Хаббард, не переставая трещать, выполнила просьбу Пуаро.

— Я просто прийти в себя не могу. Кассетти… здесь, в этом поезде. Но мне он сразу показался подозрительным, правда, мистер Пуаро?

— Совершенно верно, мадам. Кстати, у вас есть красный шелковый халат?

— Господи, какой странный вопрос! Нет, конечно, у меня с собой два халата: розовый фланелевый, тепленький, очень удобный для поездок, и еще один — мне его подарила дочь — в восточном стиле из малинового шелка. Но скажите ради Бога, почему вас интересуют мои халаты?

— Видите ли, мадам, вчера вечером некая особа в красном кимоно вошла или в ваше купе, или в купе мистера Рэтчетта. Как вы только что справедливо заметили, когда двери закрыты, их легко перепутать.

— Так вот, ко мне никакая особа в красном кимоно не входила.

— Значит, она вошла к мистеру Рэтчетту.

Миссис Хаббард поджала губы и кисло сказала:

— Меня этим не удивишь.

— Значит, вы слышали женский голос в соседнем купе? — обратился к ней Пуаро.

— Не понимаю, как вы догадались, мистер Пуаро. Ей-богу, не понимаю. По правде говоря, слышала.

— Почему же, когда я спрашивал вас, что слышалось за соседней дверью, вы ответили, что оттуда доносился храп мистера Рэтчетта.

— Это чистая правда. Он действительно довольно долго храпел. Ну а потом… — вспыхнула миссис Хаббард, — о таких вещах не принято говорить.

— Когда вы услышали женский голос?

— Не могу вам сказать. Я на минуту проснулась, услышала женский голос и поняла, что говорят в соседнем купе. Подумала: «Чего еще ожидать от такого человека? Ничего удивительного тут нет» — и снова уснула. Я бы ни за что не стала упоминать ни о чем подобном в присутствии троих незнакомых мужчин, если б вы не пристали ко мне с ножом к горлу.

— Это было до того, как вы почувствовали, что в вашем купе мужчина, или после?

— Вы снова повторяете ту же ошибку! Как могла бы эта женщина разговаривать с ним, если он был уже мертв?

— Извините, я, должно быть, кажусь вам очень глупым, мадам?