Почерк дракона

Шатов поморщился. Конечно, он слышал о Хозяине. И даже приобщился к слухам, что прошлогодние новогодние разборки… Твою мать! Есть такая болезнь – склероз. Ничего не болит и каждый день новости.

Новый год, Хозяин… Жуткая перестрелка со взрывами на территории клиники… Именно клиники «Гиппократ».

– Вспомнил? Как, оцениваешь информацию? Полагаешь, что сейчас можно спокойно разговаривать о Шкире? И я об авторитетах информации не даю. Никогда.

– Не давал, – автоматически поправил Шатов.

– Не даю, ты ее у меня выбил.

– И что, ты теперь меня сдашь? – спокойно поинтересовался Шатов.

– Я не сдаю даже таких уродов, как ты. Усек? Я над всеми вашими разборками. Рожу мне всю разбил, идиот! Я ноги развяжу?

– Развязывай, – махнул рукой Шатов, – так что там по Шкиру?

– Его подстрелили двадцатого мая. Перед домом. Тяжело, но он выжил и был доставлен в «Гиппократ». Но через неделю вдруг скоропостижно отъехал в мир иной. В охраняемой зоне. Все очень удивились, но… – Вася развязал ноги, внимательно рассмотрел «мышку», швырнул ее в угол. – Козел!

– Кто?

– Ты, блин, своротил мне порт на машине.

– Я могу тебе еще своротить что-нибудь…

– Ладно, – поднял руки Вася, – проехали. Ты, смотрю, конкретно попал.

Шатов кивнул.

– Поделишься?

– С тобой, самым информированным человеком? Кстати, ты часом не знаешь некоего Арсения Ильича?

Вася потрогал свое лицо:

– Больно.

– Не знаешь?

– А фамилия как?

– Не знаю. Я и в имени-отчестве его не особо уверен, но он говорил, что это именно он самый информированный лягух в нашем болоте, – упомянув болото, Шатов осекся.

– Не знаю. А что говорит… Ты тоже говори. Еще ко мне вопросы есть? Только без побоев.

– Ты действительно не слышал, что на меня объявили…

– Не слышал. Да и не объявляют такого во весь голос. Не объявляют. Тихонько находят человека, платят аванс, а потом остаток суммы. По выполнению. Или всю сумму после выполнения. Сам, что ли, не знаешь?

Выходит, не знаю, мелькнуло у Шатова. Просто не подумал. Слишком много всего произошло. Слишком высокий темп. Он просто не успевает всего обдумать.

– Так кто мог тебя заказать? – Вася уже встал с дивана и, повернув к себе компьютер тылом, задумчиво рассматривал, почесывая в затылке.

– Рожу помой, – посоветовал Шатов.

– Таки порт волной накрылся.

– Я пошел.

– Ты мне торчишь бабки, – зло сказал Вася.

– Что? – переспросил Шатов.

– Бабки торчишь, за майку и за мышь. И за порт. Больше ни хрена информации не получишь, пока не расплатишься.

– А я ведь тебя грохнуть хотел, милый Некрофильчик. Может, ты мне должок за жизнь спишешь?

– За жизнь я тебе сотню баксов списал, которые мне пообещал за информацию. Свободен.

Только сейчас до Шатова дошла нелепость ситуации. Он пришел убивать, избил человека, неповинного, похоже, человека, а сейчас стоит и торгуется с ним, словно речь идет о чем-то отвлеченном, маловажном. Бред.

– Ладно, разберемся.

– Разберемся, – раздраженно бросил Некрофил, вытирая лицо остатками своей футболки. – Сваливай отсюда.

– Пока! – сказал Шатов.

– На хрен! – ответил Вася. – Глаза б мои тебя не видели!

– Ну извини!

– Пошел ты…

– Уже иду.

Шатов подождал возле двери, пока Вася откроет замки.

В подъезде было темно.

– Блин, соплячье снова лампу разбило, – выругался Некрофил, – придется вкручивать. Ладно, я подержу открытой свою дверь, пока ты нашаришь входную.

– Спасибо.

Дурацкий разговор, словно и не бил один из них другого. Какими нелепыми и банальными выглядят любые слова после сильных эмоциональных вспышек. Он не знал, что сказать женщине после первой близости, он не знает, что сказать человеку, которого хотел, действительно хотел убить…

– Ты скоро там? – окликнул Вася, темный силуэт на фоне желтого прямоугольника.

– А тут открыто, – сказал Шатов.

Дверь была распахнута. Но когда Шатов шел к Васе, дверь была закрыта. Она не могла не быть закрыта с такой-то пружиной. Странно…

Шатов шагнул на крыльцо. Мысль о неестественности такого положения двери как-то неуверенно проникла в его мозг…

Грохот оглушил его. Грохот оглушил, а вспышка полыхнула перед самыми глазами. Он ослеп. Это выстрел!

Шатов метнулся в сторону, слетел с крыльца, перевернулся, сшибая какие-то коробки. Второй выстрел. Пуля звонко врезалась в кирпичную стену над головой Шатова.

Еще выстрел – зазвенело стекло первого этажа.

Шатов вскочил и побежал, пригибаясь и благословляя тех, кто разбил все фонари в округе.

Выстрел, только теперь намного глуше. Будто в подъезде. Ни черта не видно, перед глазами плавают огненные пятна. Сердце… Удар в лицо бросил Шатова на землю. Нет! Шатов не вскрикнул, а как-то по-звериному взвизгнул, перекатился, прижимая руки к лицу… Это дерево. Он врезался в это чертово дерево и упал. Идиот.

Нужно уходить. Нужно бежать.

Вася, мелькнула мысль. Сам виноват, одернул себя Шатов, все-таки он хотел его подставить. Ждали Шатова. И стреляли в Шатова. Но не попали.

Шатов остановился, чтобы сориентироваться. Он пришел через сквер оттуда. Там, чуть в стороне, киоски. К ним тоже идти не стоит. Нужно идти в обход. И не наскочить бы на ментов. Их наверняка уже вызвали.