Почерк зверя

Отряд наемников, потерявший на подступах к городку одного человека и двух лошадей, замер перед воротами. Лучники еще стреляли, но бессмысленно — стрелы сгорали или отскакивали от доспехов.

Вперед выехал широкоплечий северянин.

— Откройте ворота и выдайте своих зачинщиков! — крикнул он. — Тогда мы сохраним вам жизнь!

Ответом ему было громовое молчание, нарушаемое лишь скрипом натягиваемых луков. Жители города слишком хорошо знали, как дешево стоит слово людей Птицы.

Гундольф бросил последний взгляд на полуэльфа, за последние сутки ставшего ему почти другом.

Ты справишься, я верю в тебя, — подумал рыцарь.

Он прекрасно понимал, что совершает верное самоубийство. Понимал, что после активации уже подготовленного заклинания получит такое энергетическое истощение, что умрет в течение нескольких часов, и никто из жителей деревни не сможет никак ему помочь. Также он понимал, что назад дороги нет — заклинание уже выстроено и подготовлено, и должно быть активировано — иначе вырвавшаяся энергия может уничтожить половину деревни. Он все это понимал еще тогда, когда безумная идея только пришла в голову — и уже тогда он решился. Сразу и не колеблясь.

Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что он не выполнил долга перед Орденом, что не предупредил об опасности — но Гундольф тут же успокоился, вспомнив об Арне. Танаа была в курсе дела, и она сможет совершить то, что не успел он сам. Она умная, и у нее есть Сила — она сможет вырваться из лап Птицы и добраться до Хайклифа раньше, чем будет уже поздно.

Умирать не хотелось. Но другого выхода просто не было.

Эстиса швырнули на колени, попутно еще несколько раз ударив ногами в живот и грудь. Он захрипел, сплевывая кровь. В следующее мгновение его взгляд остановился на Арне — из груди молодого графа вырвался полный дикой, удушающей ненависти и неудержимой ярости крик. Он рванулся — ближайшие к нему стражники отшатнулись в ужасе, рядом со Змеем остался только недостаточно расторопный Неркис. Затрещали цепи, на пол полетели разорванные звенья — Арна отстраненно удивилась тому, сколько силы скрывалось в худощавом теле несчастного. Эстис вскочил на ноги, ударом отшвырнул в сторону Неркиса, предварительно выхватив из ножен, висевших на поясе помощника Птицы, короткий меч, и бросился… нет, не на лорда. На Арну.

Тонкая грязно-зеленая нить, невидимая никому, кроме Танаа, уютно устроилась в сознании Змея, подчинив себе его помыслы и желания, объясняя слова Птицы и доброжелательную улыбку девушки, адресованную убийце его отца.

Арна из последних сил ударила по сознанию Птицы, пытаясь смять его защиту, оборвать эту подчиняющую Эстиса нить… Она так хотела защитить друга, что ей даже удалось сломать внешние щиты — но за ними была еще защита, и еще, и еще… Свой последний бой Танаа безнадежно проигрывала.

Все просто — она тебя предала, как только получила призрачную возможность выжить. Она предала тебя с радостью, как только поняла, что к жизни прилагается еще и твоя земля, и твой замок. Нельзя было ей верить. Она может разговаривать со своими друзьями на расстоянии, и они уже отдали деревню на растерзание наемникам лорда Птицы. Твои люди мертвы, твоя земля захвачена, ты умрешь через несколько секунд. Но эти секунды у тебя еще есть, и ты можешь отомстить… Пусть тебе не достать убийцу отца, жены и детей — зато ты можешь лишить жизни предательницу, отнять у нее возможность насладиться плодами собственной подлости, убить ее! Жаль, что это придется сделать быстро — она заслуживает медленной и мучительной смерти, но хотя бы так…

Время словно бы замедлило свой бег. Уже ничего нельзя было предотвратить, и Танаа оставалось только беспомощно наблюдать, как распластавшийся в прыжке Змей летит на нее и как с каждой долей секунды все ближе и ближе к ее сердцу острый конец меча.

Глава XIII ПОВЕЛИТЕЛЬ

Он опять брел через густой туман. Брел без цели и желания, просто чтобы происходило хоть что-то, пусть даже это будет только бессмысленное движение в никуда. И когда туман внезапно оборвался, Вега не удивился и даже не стал оглядываться, просто продолжая двигаться вперед.

Сильный удар сбил его с ног, даргел как подкошенный рухнул на мелкие острые камни, раня лицо и руки… и остался лежать, не сделав даже попытки подняться.

Кто-то сгреб его за шиворот, вздернул на ноги и вновь ударил — с силой и яростью, отшвырнув на несколько шагов. Вега даже не вздрогнул.

Взбешенный Александер склонился над де Вайлом, вновь схватил — на этот раз за грудки, встряхнул.

— Трус! Подлец! Предатель! — он говорил негромко, но выплевывая каждое слово так, что оно ранило куда больнее любого удара. — Решил сбежать? Ничтожество!

Удар, еще удар!

— Неужели для того, чтобы сломать тебя, оказалось достаточно просто создать у тебя иллюзию встречи с твоим самым главным страхом? — с презрением в голосе спросил Валлентайн.

Вега хотел промолчать, но тон некроманта не оставлял надежд на то, что вопрос можно оставить без ответа.

— Да что ты можешь знать о моих страхах? — с горечью прошептал он, открывая глаза.