Почетный пленник

Рокон и Бык переглянулись. Еще бы они не помнили! Квельги тогда восстали против Эндира, а изгнанники выступили у них союзниками. В долине началась междоусобная война, и Эндир отправил сына к Матери Предков с горсткой преданных воинов. И Бык, конечно, увязался следом. Куда уж без него. Время было невеселое — даже облегчиться в кусты Рокон отправлялся под вооруженным конвоем.

Посмотрев на их лица, Гимтар хмыкнул.

— Вижу, что вспомнили. А почему мы с Эндиром отправили тебя к родовой горе? — задал вопрос танас. Обращался он к Рокону, но вопрос был для двоих.

— Мать Предков всегда защитит своих детей, — пробасил Бык.

— Верно, — кивнул Гимтар, поглядывая на Рокона. — Что еще? Ведь воинов у Эндира в долине было куда больше, чем та горстка, с которой он отослал своего наследника?

Рокон, хоть и был мал, но помнил наставления отца перед отправкой в горы, как сейчас.

— Гьерды, — сказал дан. — Побратимы.

— Верно, — согласился танас. — Вся наша долина от Архоги, — он посмотрел в открытое окно, — здесь, внизу, до Паграбы — это села. Одно за другим. Мы уже не всегда знаем, где кончается одно и начинается другое. И пусть одно село зовется квельгским, а другое — гверхским… но за сотни лет все перемешались. И вся долина — одно большое село.

— Но все признают власть дана Дорчариан, — гулко произнес Бык. — Мы все это знаем. К чему ты, танас?

— Недаром в старых имперских документах данов Дорчариан звали князями долины, — продолжил Гимтар, словно не услышав Тарха. — Это потом уже стали звать рексами. За столетия жизни бок о бок многие в селах породнились. Кто не породнился кровно, но кого свела судьба — как вас — стали гьердами.

Друзья переглянулись.

— Что сделает гьерд, когда за головой его побратима, что остановился в его доме, придут соседи?

— Встанет с оружием на пороге, — ответил Бык. Он уже понял, куда клонит Гимтар. И это ему не нравилось.

— Что будет делать гьерд, когда к его двери придет все село? — продолжал допытываться Гимтар.

— Достанет и щит тоже, — вставил и свое слово Рокон.

— Потому мы и отправили вас, парни, тогда наверх. Все, кто окружал вас, были проверенными людьми. А за тех, кто остался внизу, ручаться мы не могли. Слуга перережет горло наследнику? Или гонящий мимо отару пастух воткнет ему в спину кинжал? Мы с Эндиром устали прятать тебя и бояться.

— И ничего не изменилось? — обреченно спросил Рокон. Отсылать сына не хотелось. Он думал, на нем это все закончилось.

— Многих мы вычистили. И столько лет прошло. Но где уверенность, что тот или этот или другой — не гьерд гворча?

«Или не подсыл имперцев? — добавил он про себя. — Которые, если что, наследника из своих ласковых рук больше не выпустят. Наплюют на законы. Или новые напишут, с них станется».

— Раз эти шакалы объявились, то жди беды. — Бык приложился к кувшину.

— Тарх прав. Гворча слабы и, как шакалы, сбиваются в стаю. У них должен быть союзник, они не смогут без него.

— Мятеж? — привстал Бык. — Война?

— Тишина! — отрезал Гимтар. И разом успокоился. — От моих дознатчиков — полная тишина. У Колодца, в шахтах. В селах. На пастбищах. В предгорьях. Везде тишина. После падения Оли со скалы пошли шепотки… Но через месяц-другой они прекратятся.

— Теперь не прекратятся… — вздохнув, сказал Рокон. — На Оли и Голоса напали гворча…

— Или люди, притворяющиеся гворча, — заметил Бык.

— Или так, — кивнул Рокон. И положил перед собой оливку. — Наши разъезды ни на Долинном тракте, ни в горах чужих воинов не видели, так? — Рядом легла вторая оливка.

— Не видели и не слышали, — согласился Бык.

— Мой танас, мои глаза и уши, приготовлений к мятежу не усмотрел, так? — Третья оливка присоединилась к двум другим.

— Не усмотрел и не услышал, — кивнул Гимтар, с интересом разглядывая натюрморт.

— Последнее большое появление гворча в горах — это их участие в мятеже квельгов. Шестнадцать лет назад, так?

— Семнадцать, — быстро поправил Гимтар. Оливка не прибавилась.

— А тридцать лет назад сами гворча развязали войну…

— Тридцать один, — опять влез дотошный танас.

— Тридцать один, — согласился Рокон. — Сколько же лет должно быть их возможным побратимам?

— Старичье, — выплюнул оливковую косточку Бык.

Гимтар неодобрительно покосился на него. И заметил:

— И старичью хватит сил, чтобы перерезать горло ребенку.

— И к той междоусобице с квельгами, и к восстанию гворча приложили руку имперцы? — спросил Рокон своего советника.

«А парень вырос», — подумал Гимтар.

Бык удивленно смотрел на друга.

Гимтар молча кивнул. Рокон аккуратно взял две оливки из трех и отправил их в рот. Гимтар хмыкнул и продолжил.

— Значит, нападение на Олтера и Алиаса Фугга есть, — он показал на оставшуюся одинокую черную ягоду на столешнице. — А признаков гворча окрест и приготовлений к возможным волнениям нет. Что это значит?

— Нападение — дело рук имперцев! — припечатал Бык. — Или ложная тревога!

Гимтар вопросительно посмотрел на племянника.

— Мы не жрецы, чтобы гадать по потрохам. Имперцы или нет — не важно. Важно другое. После всего этого, — он показал на оливку, — что делать с Ултером?

— Усилить охрану! — ответил Тарх.