Почта святого Валентина

— Ничего такого, что будет обычным, так себе, как везде или даже «как в лучших домах». Знаем мы эти лучшие дома — по пять икринок на яйцо… С серым желтком… «Почта святого Валентина», — он повысил голос, как маршал, объявляющий приказ по войскам, — это всегда особый подход, господа. Каждый должен понять это носом, языком, пальцами. Даже обожравшийся ресторанный критик, даже редакторша глянца, которая живет от презентации к презентации! Ошеломить! Поразить воображение! Чтобы запомнили и внукам рассказывали!

Он подошел к окну, постоял отвернувшись. Никто не смел дышать.

— А если не можете — уходите в четверг. В среду. Сейчас. Валите. Потому что, если в пятницу седьмого сентября здесь не будет чуда, в понедельник лично плюну в лицо каждому, кто не расшибся в лепешку.

— У нас в департаменте и без того одни лепешки, — тихо дохнул в ухо Стемнину Кемер-Кусинский.

— У вас вопрос, Андрей? Или решили признаться Илье Константиновичу в интимных чувствах? А может, вам скучно?

— Я… я…

— Я надоел вам?

— Отчего же… — Кемер-Кусинский побледнел и запокашливал.

— Меж тем вас это тоже касается, господин директор Департамента писем. Вам следует составить приглашения нашим особым гостям.

— А как я пойму, что гость особый? — угрюмо спросил Стемнин.

— Очень просто. Любой, кто не является сотрудником «Почты», — наш особый гость.

11

«Вы готовы войти в историю?»

Валентин поднял голову от текста приглашения и внимательно посмотрел на Стемнина. В голубой рубахе навыпуск Валентин сидел в резном кресле и играл глянцевым носком ботинка.

— История — страшное место. Счастливых персонажей в ней нет.

— А умереть в забвении разве не страшно? — наседал Веденцов.

— Умереть даже в ореоле славы довольно неприятно.

— Хватит умничать, Илья Константинович! Планы у меня большие. Я вот тут подумал. Возьмем компьютер и интернет. Некоторые люди сутками сидят за монитором. Разве нам нечего им предложить? Какие-то завлекалки… Тесты… Или вот, например: человек загружает свою фотографию, а программа генерирует его психологический портрет. Или вычисляет по базе идеального друга-подругу. Хоть по цвету волос, хоть по астрологической брехне. Как вам?

— Прекрасно, — сказал Стемнин равнодушно.

— Опять же, «Почте» нужен сайт — самый лучший. Осецкий с этим не справится.

Неизвестно, что двигало Стемниным, когда он неожиданно для себя сообщил, что у него имеется подходящая кандидатура. Конечно, Звонарев — человек-фейерверк, к тому же имеющий большой опыт по части сайтоваяния. А может быть, он подкладывал Пашу, словно кнопку на стул Веденцова.

— И что, он крутой специалист?

— Он сайтов построил штук сто, не меньше. Заказчики были счастливы, — отвечал Стемнин, вспомнив сайт про искусственное вскармливание. — Притом веселый, легкий человек.

В этих словах не было ни лжи, ни преувеличения. Заказчики и впрямь были довольны, характер Звонарева точно был весел и легок. А что сайты смешили самого Стемнина, а характер Звонарева выводил его из себя, так ведь он не заказчик.

— Словом, вы готовы за него поручиться? — строго спросил Валентин. — Мне служба по дружбе не нужна.

— Вы на работы его поглядите. Понравится — возьмете на испытательный. За это время разберетесь сами, без поручителей.

Веденцов поглядел на бывшего преподавателя прищурившись и сменил тему.

— На открытии не будет кислой интеллектуальной мины? Торчания в углу у шторы?

— Нет. Я буду торчать у всех на виду.

— Хотел сказать…

Веденцов мялся, не решаясь приступать к какому-то деликатному вопросу, ради которого и затеял разговор.

— Седьмого вы, возможно, познакомитесь с… Со многими самыми разными людьми. Мне будет не до того, да я и не собираюсь за всеми следить… И все же очень рассчитываю на вашу деликатность.

«Ты бы следил, следил неотступно, — подумал Стемнин. — Да только не уследишь».

— Не понимаю, о чем, собственно…

— Собственно, обо всем. Вы такой тонкий и умный в переписке, в том числе в моей. Не теряйте головы и в жизни, понятно?

— Глобально — да, а в частностях…

— Всех частностей не предвидеть, Илья Константинович. Такие иногда повалятся частности, только успевай отпрыгивай. А мне искренне хочется, чтобы с вами ничего дурного не случилось.

Кресло зловеще скрипнуло. Мелькнувшая гримаса на лице Веденцова оказалась благодушной улыбкой, которая принесла ему столько денег и связей. Улыбнулся и Стемнин.

Скоро! Скоро он ее увидит!

12

В особняке, что в Малом Галерном переулке, дом одиннадцать, вещи потеряли покой, принялись встревоженно бродить с места на место. Там и здесь ловко сновали незнакомые тени. Праздник закладывали в каждый уголок дома, как взрывчатку. Жалюзи с окон исчезли, а на их месте заколыхалась многослойная парча занавесей, подобная пышным бальным юбкам. К уже имеющимся люстрам прибавились сотни светильников, лампионов, бра и подсвечников с уже установленными в них восковыми свечами.

Какие-то трубы, желоба, на каждом углу все спотыкались о ящики, рулоны, буксы проводов, доски. Муравьи-рабочие затерли, заслонили население «Почты».