Почта святого Валентина

«Можно ли доверять словам? У слов своя жизнь, своя правда и своя ложь. Но даже самые правдивые слова никогда не охватывают всю полноту картины, а значит — недоговаривают. Недоговаривают, впрочем, и фотографии, которые принято считать „документальными свидетельствами“. Но фотографии хоть что-то отражают. Слова не отражают ничего — они создают мир заново, с нуля, и слово „молодость“ — такое же фантастическое изобретение, как „эльф“. Чем правдоподобней картина речи, тем опасней ложь. Это хорошо известно политическим ораторам, переговорщикам и адвокатам. Души слушателей в упряжке слов несутся вскачь или плетутся в свое стойло, да и сам возница оказывается в их власти: его подхватывают и несут собственные речи.

Но как успокоить без слов напуганного ребенка? Как объяснить ему правила, не понимая которые он окажется в беде? Как, не прибегая к словам, рассказать о любви? Не о той тщеславной любви, в которой ты запутался сам, пытаясь запутать других, а о настоящей. Как восстановить справедливость без рассказов свидетелей, как разрушить каверзы заведомого и обдуманного вранья?

Нож может служить орудием преступления. Но разве это достаточная причина, чтобы запретить ножи? Отнять их у врача, плотника или повара?

Даже порицая слова, ты обращаешься к ним же. Значит, есть слова более верные, твердые, более уважаемые и чистые, чем другие. Правда, их ценность непостоянна, респектабельность относительна, чистота преходяща. Сегодня они — святые, учителя, искусные целители, а завтра — палачи, предатели, шлюхи. Кем они станут, что будут делать, как повлияют на жизнь, зависит от говорящего. Особенно от того, кто наделен даром слова. Если я отрекусь от своего дара, в мире не станет меньше лжи, люди не станут счастливей, а судьбы прямей. Но если заставить этот дар служить добру и любви, может быть, добро и любовь нашего мира станут хоть немного сильней?

Итак, этим письмом я оправдываю слова и возвращаю им законную силу. Но законность не существует без законов. Поэтому отныне я постановляю:

— говорить честно,

— не употреблять писем во зло,

— выдумка улучшает всю жизнь, а не только то время, пока она действует.

Мои слова — это я: если порочны они, порочен я, если бездарны они, бездарен я. Слова — не молоток, а рука. Не орудие судьбы, а сама судьба. Следовательно, если от моих слов хуже другим, значит, хуже я и хуже мне. И наоборот.

А если я хоть раз отступлю от этих законов, клянусь и обещаю больше не писать ни единого письма за всю мою жизнь».