Почтальон

— За что? — девушка улыбнулась, спрятала голову у него на груди. — Это, напротив, хорошо, что ты очень большой и очень сильный. Конечно, я буду вести себя осторожно до твоего приезда, и не беспокойся, за мной присмотрят, Выборг — тихий провинциальный город, в нём даже ночью можно гулять по тёмным улицам и никого не опасаться. Правда, здесь сейчас красные, но скажу тебе по секрету, это ненадолго.

Сергей огляделся, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. Мужчина в френче демонстративно отвернулся.

— До Харбина три недели на перекладных, обратно столько же, к середине мая я буду здесь.

— Дурачок, лишний месяц разлуки ничего не изменит, у нас вся жизнь впереди. Будешь задерживаться, телеграфируй, как идут дела, и жди нас в Праге, до июля мы точно туда доберёмся.

— Ляна!

— Что?

— Нет, ничего, — Сергей вздохнул. — Когда ты рядом, мне хочется плакать и смеяться. Это ведь ненормально, правда?

— Это любовь, глупышка, — девушка щёлкнула его по носу. — Тут уж ничего не поделаешь, мы с тобой связаны накрепко, даже если мой пап à этого не одобряет.

И она перевела взгляд на мужчину в френче, который, поставив ногу на подножку автомобиля, нетерпеливо сжимал и разжимал кулаки.

Ульяну Мезецкую Сергей больше не увидел. Через три недели в Выборг вошёл передовой отряд генерала Левстрема, начались убийства сначала красных, а потом всех русских, дорога на Финляндию была перекрыта, финские социалисты, которых поддерживало революционное правительство России, сдали город практически без боя. Сергею понадобился месяц, чтобы через охваченную смутой Россию добраться до Выборга, чудом ему удалось узнать, что девушку, похожую на Ляну, и полковника Петра Алексеевича Мезецкого расстреляли в числе прочих перед Фридрихсгамскими воротами, а потом похоронили на Сорвальском кладбище. Командовал расстрельной командой майор Аттикайнен, он успел удрать в Эстонию вместе с другими палачами.

В Прагу Травин не поехал, и в Харбин возвращаться не стал — единственной страной, которая сражалась с белофиннами, была РСФСР.

Апрель 1928

Город Псков, Ленинградская область, РСФСР.

— Ну что скажешь? — начальник Псковского оперсектора ГПУ Вацлав Политкевич полез в ящик стола за новой пачкой папирос. Дым потихоньку уходил в открытое окно, за которым маячил часовой. Кучка окурков в чугунной пепельнице грозила перевалить через край. — Что твои агенты говорят?

— Следили, — инспектор уголовного розыска Семичев хотел было сплюнуть, но потом посмотрел на пол, и так основательно загаженный, и передумал. — Вроде есть одна зацепка.

— Давай, — Политкевич оживился, смял папиросу, — я вот чувствовал, нечисто с этим Сомовым, ой нечисто. Что он, с жиганами снюхался, деньги появились, товар какой из-за кордона нэпманам продал?

— Насчёт денег сказать не могу, — инспектор достал из папки фотографию, — мы же не будем за ним по лавкам бегать, но один интересный человек наметился. Смотри, знаешь, кто это?