Почтальон всегда звонит дважды

В глазах у меня зарябило. Он завел свою шарманку снова, высказав на этот раз предположение, как и каким именно образом убрали Недлингера. Он сказал, что убийцу, кем бы он там ни был, наверняка ждала машина в Бербанке и что он соскочил с поезда именно там. Что она уже ждала его, и они отправились в двух разных машинах, в одной из которых находился труп, к определенному месту, где уложили труп на рельсы. По его расчетам, ей вполне хватало времени добраться до Бербанка, а затем вернуться домой и даже еще успеть купить по дороге мороженое. В аптеке она появилась в десять двадцать. Он даже это проверил. Он ошибался только в одном – в способе, но вообще настолько был близок к истине в своих рассуждениях, что губы у меня онемели, и я долго не мог выговорить ни слова. Так крепко я сжимал их, чтоб не вскрикнуть.

– Ясно, Кейес. Ну и что же вы собираетесь предпринять?

– Так. Нортон собирается выманить ее из норки, дать ей возможность предъявить иск. Это меня устраивает. Он хочет покопаться в прошлом покойного, узнать, что привело его к самоубийству. Это меня тоже устраивает. Я же собираюсь вплотную заняться вдовой. Следить за каждым ее шагом, каждым движением. Я хочу знать про нее как можно больше. Рано или поздно, Хафф, этот парень объявится. Они должны встретиться. И как только я узнаю, кто он, держись! А она пусть себе подает в суд. И как только предстанет перед ним в качестве свидетеля, будь уверен, Хафф, я заставлю Нортона скушать все это до крошки. И он ответит за каждое свое слово, и полиция тоже. О нет, я так просто не сдамся!

* * *

Он держал меня на крючке, я понимал это. Стоит Филлис сорваться во время свидетельских показаний, потерять голову, и все может окончиться бог знает чем. А если она не подаст в суд, выйдет еще хуже. Ее отказ от денег будет выглядеть сверхподозрительно. Даже полиция насторожится. Я боялся звонить ей, ведь ее телефон наверняка прослушивается. В ту ночь я занимался тем же, что и предшествующие две, – пытался напиться. Я осушил целую кварту коньяка, но без должного эффекта. Ноги стали ватными, в ушах звенело, а глаза по-прежнему сверлили тьму, и мысль работала непрестанно в поисках выхода. Что делать? Я не знал. Я не мог спать, не мог есть. Я даже не мог напиться.

Филлис позвонила на следующий день. Вечером, вскоре после обеда, как только ушел филиппинец. Какую-то долю секунды я даже не решался снять трубку, хотя понимал, что надо.

– Уолтер?

– Да. Ты где? Дома?

– В аптеке.

– Ага, уже лучше. Какие новости?

– Лола ведет себя так странно, я даже не хочу звонить из дому. Приехала сюда, на бульвар.

– А что с Лолой?

– Истерика, наверное. Нервный срыв. Смерть отца сильно на нее подействовала.

– Может, дело не только в этом?

– Да нет, не думаю.

– Ладно. Давай выкладывай все, и побыстрей. Что происходит?

– Много чего. Я боялась звонить. Не могла выбраться из дому до похорон и…

– Похороны были сегодня?

– Да. После слушания дела.

– Что еще?

– Завтра должны вскрывать сейф мужа. В присутствии адвоката. Говорят, так положено. На случай, если возникнут споры о наследстве.

– Все правильно. Полис там?

– Да. Положила неделю назад.

– Что ж, пока все идет по плану. Где это будет, в конторе твоего адвоката?

– Да.

– Тогда отправляйся туда. Там будет еще налоговый инспектор. Ему положено присутствовать. Они найдут полис, и ты передашь его адвокату. Попроси предъявить от твоего имени иск. Это самое главное, остальное потом.

– Предъявить иск?

– Да. Погоди минутку, Филлис. Тут есть одна деталь, но только не говори адвокату, во всяком случае пока. Они не собираются платить.

– Что?!

– Не собираются платить.

– Но ведь они должны!

– Они считают, совершено самоубийство. Ждут, что ты подашь в суд. И пока суд не вынесет решение, не заплатят. Только ты сейчас ничего не говори адвокату, он сам потом узнает. Пусть подает в суд, а ты ему не перечь. Придется немного ему заплатить, зато это наш единственный шанс. И еще одно, Филлис.

– Да?

– Мы не можем больше встречаться.

– Но я хочу тебя видеть!

– Мы не должны встречаться. Они считают, что это самоубийство, но все равно будут настороже. И если засекут, что мы встречаемся, докопаются до истины. Так быстро, и опомниться не успеешь! Станут ходить за тобой по пятам, следить и вынюхивать, поэтому не только видеться, но и звонить мне не надо, только в самом пожарном случае. Да и то не из дому, а из аптеки. Причем не из одной и той же все время. Поняла?

– Господи! Да ты, похоже, напуган до смерти!

– Напуган. И даже очень. Им известно больше, чем ты думаешь.

– Значит, мы действительно в опасном положении?

– Надеюсь, что нет. Но надо соблюдать крайнюю осторожность.

– Тогда, может, мне не подавать в суд?

– Наоборот, ты должна подать. Иначе нам крышка.

– О-о. Да. Хорошо. Понимаю.

– Подавай. Но смотри, будешь говорить с адвокатом, взвешивай каждое слово. Не ляпни лишнего.

– Хорошо. Ты меня не разлюбил?

– Конечно, нет. Ты же знаешь.

– Ты обо мне думаешь? Все время?

– Все время.

– Ну а еще какие новости?

– Вроде бы никаких. У тебя все?

– Да, думаю, да.

– Тогда давай прощаться. А то вдруг еще кто-нибудь ко мне зайдет.