Почтенное общество

— Этот Марсан просто смеется над нами. Говорю тебе, нельзя ему доверять. Может, он сейчас все рассказывает этому другому парню. А гребаный Мишле со своими говенными штучками подведет нас под монастырь. — Пауза. — Нужно подняться туда, выбить у них все, что им известно, и заткнуть их навсегда. На этот раз мы ничем не рискуем, обставим дело как самоубийство. Один из их приятелей погиб, другой в тюряге. Они в розыске, обложены со всех сторон. Проканает.

— Дай мне мои вьетнамские блинчики и заткнись. Я слушаю.

— Ха, и что же ты слушаешь?

— Музыку одного безбашенного белого. Я культурно расту. — Жан протягивает руку, не оборачиваясь к Мишелю. — Давай блинчики сюда.

Марсан в одурении сползает с подлокотника.

Рядом с ним, докуривая то, что осталось у них от третьего косяка, — гаш для храбрости и потому, что больше нечего разделить, а может, по одной и по другой причине сразу, — Эрван. Смотрит на сообщника и задумывается. Новый план может прокатить. Кто бы мог подумать, что Марсан способен так быстро реагировать? Тем более что Эрван только что целый час старался вбить ему в голову в который уже раз, насколько может быть полезен «Гедеон» — этакий электрошок-просветление, к которому и нужно прийти, правда, его берут сомнения, что он действительно смог разъяснить инженеру тонкости собственной борьбы и ее важность. Марсан — один из этаких современных бунтовщиков, слабовольных и удобных.

К счастью, Сефрон смогла поддерживать его мотивацию до последнего момента.

Вот Сефрон его понимала. Теперь она сидит в одиночной камере. И это необходимая жертва. Как, в принципе, и гибель Жюльена. Теперь он должен взять из их рук пылающий факел, ему предстоит дописать последний акт. И он станет первым актом того, что обязательно за этим последует.

Эрван оглядывается. Вокруг полный бардак. Он пытается приглушить звук телевизора, там по каналу MTV идет концерт группы «Квинс» в Стоун-Эйдже. Видать, Марсану такое нравится. Но для него, Эрвана, это лишь еще энный аватар рабского следования энтропийной культуре.

Эрван не совсем уверенно давит окурок в пепельнице и выхватывает кусок питы среди остатков еды, разбросанных перед ним на столе. Затем он встает, не переставая жевать, уходит в спальню Марсана и закрывает за собой дверь. Ему необходим отдых.

ПОНЕДЕЛЬНИК

Как обычно по понедельникам, Кардона появляется у себя в кабинете после семи утра с пачкой газет под мышкой, а за ним следует юный полицейский под прикрытием, совсем недавно спущенный в управленческие структуры Комиссариата по атомной энергетике, отзывающийся на имя Пьер Бонно.

Настроение у Кардона отличное. Еще чуть-чуть — и он запоет. Проходя мимо своей ассистентки, он произносит:

— Принесите нам две чашечки кофе, Одиль, хорошо? И какую-нибудь выпечку, что ли? Спасибо, вы очень любезны.

Вскоре Одиль ставит сервированный поднос ему на письменный стол.

Стоит ей только выйти, как Кардона отодвигает завтрак, кладет стопкой экономические газеты, открытые на странице «Деловая жизнь». Все с заголовком «Опасные связи ПРГ». В выносках говорится об обучении итальянской прокуратуры по борьбе с мафией, о нелегальной торговле расщепляющими продуктами и долгосрочном сотрудничестве каморры и ПРГ в этом привлекательном бизнесе.

Кардона ликует, съедает две булочки с изюмом, постукивает пальцами по заголовкам:

— Вот видите, Бонно, наша Пико-Робер нацелилась проглотить «Арева», мы собираемся ей помешать, оставаясь при этом исключительно на экономическом поле. Нынче утром прекрасной Элизе предстоит понять, что ее булимия может ей дорого обойтись и что она даже может проиграть войну. Вот посмотрите.

Кардона на своем компьютере показывает прямое включение из залов биржи. Курс акций ПРГ. Снижение при открытии, потом рост.

— И это только прелюдия. Настоящая война начнется на следующей неделе.

Бонно не может прийти в себя:

— Эти статьи — наших рук дело?

— Бывают такие ситуации, когда нужно действовать. И те утечки информации, которые насторожили итальянское правосудие по поводу сотрудничества каморры и ПРГ, или же те, что были выявлены некоторыми французскими журналистами по поводу ведущихся итальянскими судьями расследований, весьма выгодны для комиссариата. Мы попадаем как раз в самое болезненное место. Полвека независимости под частичным контролем властей, в полной безопасности. В тот день, когда наши активы упадут в мошну частных компаний, что возможно при изменении в системе акционирования, кто будет их контролировать в реальности? Вы только представьте себе атомные электростанции в мафиозных руках…

— Как же мадам Пико-Робер может знать, что вызов ей брошен нами?

— Насчет этого можете не беспокоиться, она умна и прекрасно это знает.

Одиль на прямой линии:

— Некий Нил Джон-Сейбер из лондонской «Геральд» просит о встрече. Он говорит, что весьма заинтересован статьями в утренней прессе о незаконной торговле расщепляющими материалами и хотел бы знать, что вы думаете по этому поводу.

Кардона обдумывает ответ. Нет, пожалуй, рановато.