Почти библейский исход (СИ)

Вообще, если бы не запах, тело и «инсталляция» на стене, в комнате был бы идеальный порядок — ничего разбросанного, никакой пыли… На столешнице перед креслом — мобильный телефон, не брошенный, а аккуратно положенный. И всё — никаких записей и прочей фигни в духе «Таму, кито миня наидиот!» Как мне показалось, пообщался человек по телефону, узнал явно не прекрасные новости, после чего жизнь смысл потеряла, ну и закончил её, благо было чем. Его дело и его выбор, не мне его осуждать или сопереживать ему. Но револьвер его брать не буду, и не потому что «оружейного голода» наша компания не ощущает. Мои заморочки, вот не буду, и всё. И по карманам шарить не буду, пока, по крайней мере.

Ящики стола содержимым не удивили. В верхнем поверх бумаг лежала связка ключей — штук семь, на кольце с брелком в виде переплетённых букв «М» и «С». Во втором — канцелярская ерунда: степлер, ручки, ластики какие-то, но не внаброс, а аккуратно. А в нижнем — ремень с кобурой, явно не новый, если не сказать «антикварный», видимо, «эхо прошедшей войны», и не факт, что Второй мировой.

— Тотти, я какие-то ключи нашёл!

— Я тоже! Пойдём отсюда!

Как можно плотнее прикрыв за собой дверь и крикнув Саше, что всё в порядке, мы продолжили свой обход. По дороге обменялись данными о находках. Тамир, помимо ключей от катера, снял со стены и избавил от рамки карту «Марина-центра», сделанную «под старину», но с указанием глубин прилегающего побережья. Вот только указаны они были почему-то в футах, если я правильно расшифровал сокращение «ft». Вот хрен его знает, пятнадцать футов — этого хватит для сторожевика или нет? На эту тему мы подискутировали, прерываясь на открывание всех попадающихся дверей и осмотр комнат за ними. Поднявшись по левой от входа лестнице на второй этаж, мы осмотрели его и спустились по правой. Закончив осмотр, пришли к Саше.

— Тащ капитан! Объект обследован, живых не обнаружено, мёртвый — один. В пятой комнате слева от входа. Не восстанет. Происшествий не было.

— Дурак.

— Что «дурак»?

— Дурак, и всё!

— Саш, ну ладно! Ну подколол, ну неудачно… Зато кухоньку нашли и продукты. Даже мясо вроде не успело протухнуть!

— Вот это хорошо! Пока вы по зданию слонялись, я за морем от входа наблюдала. Пусто, никого и ничего не заметила.

— Ну, далековато всё-таки! Сплавать-то всё равно надо бы!

— Тогда предложение — я меняю Алёнку, она готовит обед из чего найдёт, а вы занимаетесь плавсредствами!

— Идёт! Р-р-разрешите выполнять?

Увернувшись от — надеюсь — шутливой затрещины, я выскочил на улицу, под жаркое солнце. Тотти вышел следом, и мы направились к причалу.

Знакомство с катером — моторки решили оставить «на потом» — прервалось почти сразу. Прибежавшая Алёна «обрадовала» отсутствием газовой плиты. А на электрической плите без электричества она, по её словам, может приготовить только сельдь «по-исландски». Я-то понял, что она имела в виду, но Тотти, в силу неуверенного владения русским языком, потребовал пояснений.

— Я против сельди ничего не имею! Папа, что ржёшь?

— Тоттинька! Сельдь «по-исландски» в данном случае — это просто тухлятина!

— Алёна, это правда?

— Ну да… А что ещё можно сварганить на неработающей плите?

Блин, опять состояние ёжепаука, творения Корнеева из НИИЧАВО[15]. И электричество надо, но пока провозимся, можно остаться без транспорта. А займёмся транспортом — останемся без обеда. И то важно, и другое очень не малосущественно. Три дня на бутербродах и сухпаях с шоколадками и печеньками — уже как-то некомфортно. Хочется свежеприготовленного чего-нибудь! Этот выбор Буриданова осла я и озвучил. Алёна промолчала, а Тамир, разразившись очередью фраз на своём языке, резюмировал, что обед подождёт.

«…Стройная фигурка цвета шоколада помахала с берега рукой…»[16] Ну, не шоколада, а бело-зелёная из-за цвета мотокостюма, но помахала! Пока мы с Тотти облазили, знакомясь с катером и — от греха — проверяя все доступные полости, ниши и единственное жилое помещение катера, Алёна с воинственным видом нас охраняла, стоя на причале. А когда мы, отвязав его, потихоньку поплыли к выходу из бухточки, помахала нам вслед и ушла.

Блин, так и лезет песенное настроение, так и прёт! «Пылали закаты и ветер бил в лицо…»[17] Хоть закат пока ещё не пылал, рановато для него, но ветер, стоило вылезти из-за прозрачного козырька, лицо ощутимо мял и бросал мелкие солёные брызги: Тамир, осторожничавший при выводе катера на открытую воду, оставив за кормой волнорез, «утопил газ в пол». Минут пять я понаслаждался чувством полёта над водой и запахом чистого открытого моря. Потом ещё пять понадоедал Тамиру просьбами дать порулить. Получив окончательный отказ, унялся и заскучал — мотор ревел хоть и не очень громко, но как-то настолько плотно, что разговаривать, не крича, было невозможно. Даже не столько невозможно, сколько напряжно. Так что я отстал от «шОфера», развалился как можно комфортабельнее и прикемарил, благо под натянутым над нами тентом солнце не жарило.