Почти детективная история

Здравствуй, Гриша! Очень надеюсь, что хотя бы это письмо до тебя дойдет. Вот уже скоро будет год, как я не получаю от тебя ни строчки. В жизни моей за это время произошли большие перемены. Я женился. Ты, наверное, не помнишь, как в конце 1911 года, перед самым отъездом в Петербург, мы у театра столкнулись с известным тогда фабрикантом Аносовым? Он был с супругой.

Несколько месяцев назад я совершенно случайно повстречал ее в Париже. Ты даже представить себе не можешь, как изменилась эта женщина, что сделала с ней тяжелая и одинокая жизнь. Но теперь Ольга моя жена, и я буду заботиться о ней так, как полагается мужу. Только не подумай, пожалуйста, что женитьба эта стала проявлением жалости с моей стороны по отношению к бедной измученной женщине.

Только сейчас, когда Ольга делит со мной кров и принадлежит мне перед Богом и людьми, я, наконец, могу сказать, что люблю ее, люблю много лет, с того самого момента, как увидел впервые. Но тогда эта женщина была для меня недостижима, я мог лишь мечтать о ней, думать и писать. Она - моя муза. Сама не зная того, Ольга причастна к каждой моей работе, и даже своим успехом во Франции я в немалой степени обязан ей. Как интересно и парадоксально многое происходит в нашей жизни - живет человек и совсем не знает, как просто проходя мимо, он может перевернуть весь мир другого человека, наполнить его светом и смыслом, и желанием творить. Ведь та моя картина на самой первой выставке – это Ольга, и первая, написанная в Париже – тоже она. Тогда я изобразил француженку-пианистку, но нотные тетради, стопкой лежащие рядом с инструментом, они всегда именно так лежали рядом с Ольгой, когда она музицировала. И костюмы для прошлогоднего балета «Жар-птица» – это тоже Ольга. Я очень долго искал идею, но потом вдруг вспомнил, как однажды вечером она смотрела на закат у окна, и сказала: «Не знаю почему, но всполохи около горизонта мне часто напоминают последние георгины – такие же яркие в преддверии пышного увядания, как и это зарево перед ночной тьмой». Так моя Жар-птица приобрела цвет заката, она не золотая, не блестящая, но как зарево - огненная, и орнамент на ткани по краям костюма напоминает форму георгинов.

Порой я задумываюсь над тем, как много дают нам дорогие для нас люди, одним своим существованием, словом, пожатием руки. Они дарят нам надежду, вдохновляют на новое, учат терпению, успокаивают ласковым словом, лечат от сковывающего душу одиночества и даже верят за нас в нас самих.