Почти дневник (Статьи, очерки)

- Ну что ж робыть? Звичайно, я поехала. Хозяйничаты я совершенно не умею. Как там сварить что-нибудь, приготовить - этого я совершенно не понимала, не имела представления. Привыкла в коммуне к столовой. Поселилась я на квартире у одной женщины. Она мне готовила. Скучно ужасно. Мать приехала из коммуны меня навестить. Взяла отпуск. Но ей не понравилось. Звичайно! Вечером некуда пойти. Она там, в коммуне, привыкла каждый вечер то в клуб, то в театр, то в красный уголок, то куда... Жизнь кипит. А здесь тишина, да скука, да ничего вокруг нет. Словом, не понравилось маме.

Посидела дней пять и уехала обратно в коммуну.

Потом меня комсомол перебросил в Вишневецкую. Тут нас поселилось в одной хате три учительницы. Веселая такая коммунка, молодежная. Но все-таки за коммуной Ленина сильно скучно. Бачьте, как тут в колхозах люди тихо живут по сравнению с коммунами. Тишина-а-а... А я, знаете, совершенно не привыкла быть одной. Просто-таки не могу. Приучилась к обществу. Прямо-таки и не представляю, как это другие люди любят одиночество! Когда я одна - с ума схожу. И потом грязь. Полы глиняные, мазаные. А я люблю, чтоб все было чисто. Я через день мазала пол. Ну, только у меня плохо выходило. Другие учительки с меня смеются. Я, звичайно, мазала добре, да только каемку не умела делать, у меня неверно выходило. Бани нету, плохо. Надо греть казан и мыться в хате. Как это люди живут в такой грязи - не понимаю. Просто дурни какие-то. Не могут организоваться в коммуну!

В коммуну Ленина много народу просится. Их принимают, но с разбором. Каждого не примут. Принимают общим собранием. Обсуждают его все коммунары.

А какие в коммуне чудесные пацаны! Ой, смех!

Тут ее глаза засияли. Говорить о детях явно доставляло ей удовольствие. Она так приятно произнесла это "чудесные пацаны".

- Чудесные! - повторила она. - Идет какой-нибудь пацан лет четырех, опоздал в детмайданчик, а другие пацаны встретят - и так серьезно до него: "Прогульщик! В майданчик опоздал! Дивиться на прогульщика!" А тот так серьезно им отвечает: "Я сегодня выходной!"

У меня там есть племянница Тамарочка, моей старшей сестры дочка. Четыре, пятый. Чудесная девочка. Прямо-таки чудесная. Такая умненькая, серьезная. Мама на работе, или уехала куда-нибудь, или еще что - так она сама проснется, оденется и сама идет в детский сад. А потом вернется вечером и сама ложится спать. Прямо как взрослая. И умненькая - вы себе не можете представить. Один раз спрашивает: "Тетя Зина, зачем люди умываются?" Я говорю: "Чтоб бактерий с себя посмывать". - "А что такое бактерии?" - "А это такие козявочки, они болезни переносят". - "А где они, покажи". - "Их не видно, они маленькие, такие крошечные, что не видно". - "Покажи". Ну, пришлось повести ее в школу и там микроскоп показывать. Представьте, она все очень хорошо поняла. А потом опять спрашивает: "А зачем пол моют?" - "Чтоб бактерий не было". - "А разве как их моют, так они умирают?" - "Не умирают, но прилипают к полу и не могут летать в воздухе".

Так она, представьте, на другой день видит, как пылинки в солнечном лучике возятся, и говорит: "Бачь, тетя Зина, бактерии прыгают. Надо их помыть, чтобы они не прыгали". Чудесно!

А потом я как-то приехала и стала вытирать стол той тряпкой, которой обычно стулья вытирали. Тамара говорит: "Не вытирай этой тряпкой, там от стульев бактерии".

Она, представьте, ездила на автомобиле. А, представьте, на поезде никогда не ездила. У нас в коммуне грузовик. Я поехала в Синельниково и ее с собой взяла. На станции стоят разные поезда. Стоит товарный, стоит пассажирский. "Тетя Зина, а мы на каком поедем - на красном чи на зеленом?" - "На зеленом, деточка". Мы вошли в вагон, Тамарочка стала возле окна, а я сзади, поезд засвистел и поехал. Она видит, что все мимо поехало, держится за окно и спрашивает: "Тетя Зина, а ты тоже едешь?" Чудесная девочка!

- Вы, как видно, очень любите детей, вам, наверное, нравится быть учительницей?

- Нет, не очень.

- Что, трудно, нервы треплют ребята?

- Нет, ничего. Я в младшей группе. У меня еще маленькие. Они как воск: что я хочу, то с ними и делаю. Не особенно трудно.

- Значит, вас учительство не вполне удовлетворяет?

- Эге.

- А кем бы вы хотели быть, какие у вас перспективы?

Она замялась.

- Не знаю... - неохотно сказала она, но я почувствовал, что она знает.

- Ну, все-таки кем?

- Мабудь, - сказала она тихо, - мабудь, музыке учиться. В Днепропетровске есть музична школа.

- А на чем вы хотите играть?

- На чем попадется. На пьянино, могу на гитаре, на мандолине. У нас все способные к музыке. И сестры и брат. А брат еще здорово рисует.

Мы поболтали еще. Уже стало темнеть. Она собралась уходить. Я пошел провожать.

У нее всюду масса знакомых.

Проходя через наш двор, она окликнула какую-то девушку-работницу:

- Ты что здесь робишь, Одарка?

- Працюю...

- Заходи до мене!

На переезде она заметила на площадке товарного поезда кого-то и закричала:

- Добрый вечер, Петрусь! - И пояснила мне: - Это один мой знакомый со своим пятилетним пацаном поехал. Железнодорожник. У него чудесный пацан, Миколка.