Почти идеальная семья

Преследовать пришлось сначала пешком, а потом сидя в скрипучем автобусе, натянув по самые уши кепку-германку и спрятав лицо за желтыми стеклами водительских очков. Автобус довез их до окраинных улочек с палисадниками перед покосившимися домиками и с резными ставнями на окнах.

«Неужто вот так, по-простому, и живет наша служительница муз?» – подумала с вялым сарказмом Бурова.

Антонина, однако, прошагала по утоптанной тропке, заменяющей здесь тротуар, вдоль неровной шеренги кривеньких изб и свернула в тупичок, закупоренный на другом конце свежеотстроенным, силикатного кирпича, забором с металлическими воротами и тяжелой, как дверь банковского сейфа, калиткой. Поверх забора выглядывал суровый особняк под черепичной готической крышей. Лепехина повозилась с замками и исчезла в бетонной глубине двора.

Валерия презрительно скривилась. Иметь такие хоромы и перемещаться по городу на раздолбанном автобусе?

Хотя это ее не касается. Что ей самой-то теперь делать?

Понятно что. Идти на остановку и ждать раздолбанный автобус, возвращаться к брошенному впопыхах Михе. Леонида она не нашла, и следов его тоже, но отрицательный результат ее устраивал больше, хотя ничего не доказывал.

И Лера побрела на остановку. Стоя в обществе двух женщин зрелых лет и одного пацана, она ни о чем не думала, лишь чувствовала усталость и невнятный стыд, хотя ей стыдиться, по большому счету, было нечего. Если только того, что поддалась порыву, кинувшись в чужом городе разыскивать мужа, и повелась на ревность, но тут больше уместна досада.

Когда из-за поворота выполз транспорт, к их компании присоединилась Антонина. Если бы не тетки, Лера ее ни за что не признала бы. Актриса сменила прикид, и теперь вместо воланов и оборок синтетического шифона на ней были вполне демократичные джинсики и туника, а козырек бейсболки и кислотно-розовая помада здорово меняли ее лицо. Но одна из теток с ней поздоровалась, окликнув по имени, а вторая слащавым голосом ненатурально поразилась, как это Тонечка смогла сохранить фигуру подростка в свои за сорок.

Турчинская в ответ пробормотала что-то неразборчивое и полезла на подножку подошедшего автобуса. Лера, спрятавшись за спинами теток, вошла следом, решив продолжить слежку. Раз уж так все сложилось.

Она довела Лепехину до вокзала, она стояла у билетной стойки, когда та покупала билет в Москву. Она проводила Лепехину к электричке и видела, как Антонина вошла в вагон и уселась у окна, надвинув кепку почти на глаза и уложив на колени сумочку «под питона».

Поезд тронулся, а Лера отправилась в блинную заедать неудачу и привести мысли в порядок. Мысли и чувства.

Валерия не нашла в этом городе Лёньку, но плохо это или хорошо? Скорее хорошо. Однако ведь куда-то же он делся? Воропаев не из тех, кто не приходит ночевать по причине приступа блудливости, замаскировав его под встречу с пацанами или подтянув предлог сурово обидеться на жену.

Тревога, которой Лера затыкала рот все то время, пока гонялась за фантомами собственного производства, освободилась от кляпа и заорала на нее в полный голос.

Ты что, отупела?! Ты так и не поняла, что означает история, которую слила тебе тетка-контролерша? Лёнька в беде!

Он ринулся выручать эту мерзавку и сам попал под раздачу. А мерзавки, кстати, что-то давно не было видно. Эта льстивая маленькая дрянь запросто могла разжалобить Воропаева, и тот решил вступиться за бедную девочку. Но силы оказались неравны, и тогда мафия…

Уверенность, что с мужем случилась беда, окрепла настолько, что Лера больше не могла спокойно сидеть в уютной глыбокоречинской блинной, попивая компот и рассматривая прохожих. Она метнулась через тесный зальчик на выход, торопливо доставая ключи от машины и ругая себя последними словами.

Если Лёньки дома не окажется, она заявит в полицию, и плевать, что там про нее подумают. Ну и пусть думают, что она истеричка или, того хуже, брошенная жена, а ее муж – кобель, фиг с ними со всеми. И пусть только попробуют ей отказать, сославшись на идиотские правила, пусть только попробуют… Она им устроит…

Лера гнала Миху в Москву.

Был вечер. Ранний, солнце пока высоко, но ей еще ехать и ехать. Она устала как собака, она вымоталась за этот никчемный день, а тревога, запустившая клещи под ложечку, муторно вытягивала жилы. На душе погано.

Не отрываясь от руля, Лера поочередно набирала домашний номер и номер Лёнькиного сотового. Домашний гудел длинными безнадежными гудками, которые уступали очередь автоответчику. Тот насмешливым Лёнькиным басом оповещал об отсутствии хозяев, а его сотовый все время был недоступен.

И когда она уже дошла до тупого и безнадежного отчаяния, домашний запиликал тоненькими «занято». Это случилось на подходе к московской Кольцевой, и Лера радостно выдохнула. Значит, он не в лапах мафии, значит, Лера успеет его предупредить.

Она подкатила к обочине и вновь набрала номер. А потом поставила автодозвон. И сидела, уставившись на дисплей смартфона, ожидая ответного сигнала.

Она просидела так минут десять, не меньше, пока не раздались длинные гудки.