Почти идеальная семья

Возможно, Москва возьмет под свою юрисдикцию, освободив область от лишнего геморроя. Конечно, в краткой форме Лере все объяснят, но в краткой форме ей не хотелось.

И она придумала пикник.

Киреева давно рвалась оценить дачный прудик с настоящим каменным мангалом на берегу и беседкой с резным парапетом. Этим Лера ее и зацепит.

Ревнивый Лапин, конечно, не позволит, чтобы его звезда Наденька в отсутствие мужа тусовалась с майором, поэтому придется приглашать и Лапина.

Кутузов, скорее всего, будет без дамы, но ведь не на танцульки Лера его зовет. Вернее, позовет его Киреева. Лёнька возражать не станет, ему самому интересно узнать подоплеку событий, а не только размер сроков для подследственных.

Идея хороша.

При таком раскладе Буровой не зазорно позвонить Надежде Михайловне первой, не дожидаясь, когда царица изволит простить и забыть бестактность подруги. А уж под шашлычок и белое вино у кого угодно развяжется язык, Лера в этом ничуть не сомневалась. Значит надо действовать!

Звонок в дверь застал ее в тот момент, когда она собиралась проверить, что поделывает Лёнька, турнуть его от компьютера и поделиться идеей насчет шашлыка. Если он не спит. А если спит, то рулады звонка очень некстати. Разбудят мужика, а сон ему сейчас важен чрезвычайно.

«Либо новые соседи пришли знакомиться, либо консьержка опять заснула», – раздраженно констатировала Бурова, решив наперед, что, если явился страховой агент или какие-нибудь свидетели седьмого дня, то она не поленится и спустится в холл на первый этаж, чтобы устроить сонной Зинаиде грандиозную выволочку без скидок на здоровье и возраст. Сколько можно, в самом-то деле?!

Общаться ни с кем не хотелось. Или не открывать? Но звонок заливался, и она открыла.

На пороге стоял пухловатый мужик лет сорока. С залысинами на неаккуратно постриженной голове, круглощекий, весь какой-то пегий, неказистый, в дешевых джинсах, разношенных кроссовках и клетчатой рубахе навыпуск, прикрывающей пивное брюшко.

– Вы меня, конечно, извините, что я врываюсь, – прокашлявшись, проговорил мужик. – Меня мать Юлии Лепехиной прислала. За вещами. Пройти можно?

Затем порученец мадам Турчинской с простодушием жителя глубинки переступил через порог, потеснив хозяйку внутрь.

– Вот тут у меня записка есть, если вы сомневаетесь, – захлопнув входную дверь, неторопливо продолжил порученец и полез в карман за запиской.

«Нет, уж, избавьте», – готовилась в сердцах произнести Лера, а потом добавить, что никаких вещей от покойной Юлии в ее доме нет и не было.

Не успела. Вместо ожидаемой смятой бумажки в руке у мужика блеснула сталью опасная бритва, которую тот неуловимым движением раскрыл и так же молниеносно приставил лезвием к Лериной шее.

– Если пикнешь, то пожалеть не успеешь, – зло просвистел прямо ей в ухо мужик и велел двигать ластами в сторону кухни.

Наконец-то он тут. Он мог бы тут оказаться и раньше, какие проблемы, но ему не нужна была квартира, ему была нужна хозяйка. Такая акула навряд ли станет прятать товар в своей хате. Он уверен, что именно эта акула прибрала к рукам их товар, и для его уверенности есть причины. Она за это ответит. Он заставит ее все отдать, а потом подчистит за собой.

В первый раз эту бабу он заметил еще на автобусной остановке в Глыбе, но никаких выводов не сделал. А почему он должен был делать выводы? Срисовал, а это главное.

Только позже, уже приехав в Москву и вновь столкнувшись с «акулой», он скомпоновал кое-что в мозгах и сделал вывод, что в Глыбе она засветилась не по какой другой причине, а именно потому, что вела слежку, и уржался.

В таком прикиде кого-то пасти! Не носят их девки и бабы камуфляжных кепок, не ходят в бесформенных жеваных штанах и не катаются в автобусе, нацепив на морду желтые автомобильные очки.

Хотя та, за кем московская дура следила, была еще тупее и «хвоста» так и не заметила.

Про слежку он сообразил, потому что на следующий вечер натолкнулся на фактурную бабу рядом с домом, на который навела его Верка Скворцова, подружка шалавы Юльки. Одета она была уже иначе, как для хорошего кабака была одета, но не узнать ее было невозможно. Тогда-то он и сопоставил факты, тогда его и осенило, что все это неспроста.

К тому моменту он уже вволю успел набегаться за Юлькиной мамашкой, потерял время и лишился единственного следа, отчего был зол и напуган. Скула косяков не прощает.

Тем более что Скула все сам просчитал и выдал своим хлопцам приказ, простой и выполнимый. Для начала следует поговорить с Тонькой Лепехиной и доходчиво объяснить, что дочкины шалости будет проплачивать Тонька. Актрисулька кинется разыскивать свою маленькую дрянь, лишь бы отвести неприятности от себя. Или предупредить, чтобы та в Глыбу не возвращалась.

Она и кинулась, Сёма Пряник умел быть убедительным. А он, Саша Крымский, метнулся по следу.

Он, Саша, громко заявил, что сделает все сам и без сопливых.

Скула произнес лениво, поигрывая игральными костями: