Почти идеальное ограбление

– Я собираюсь к Сонечке в больницу. Уже выхожу.

– Но ты же вчера к ней ездила!

– Вчера я не смогла ничего ей сказать, язык не повернулся, а сегодня решила-таки это сделать.

– А мы хотим рассказать тебе что-то очень-очень важное.

– Тогда, если вам удобно, подъезжайте к больнице. Машину мою вы знаете, подождете возле нее.

– Удобно. Едем!

Арина вышла из больничного корпуса и кивнула ребятам:

– Давно ждете?

– Не очень. Как себя чувствует твоя знакомая? – спросила Лешка.

– К счастью, гораздо лучше, – отпирая двери своей иномарки, ответила девушка. – Сонечка начала шевелить ногами, то есть с позвоночником у нее все в порядке, а это самое главное. Уже нет сомнений, что она сможет ходить, а тем паче работать. И поэтому известие о подмене своего «Восхода» Соня восприняла более-менее спокойно. И, оказывается, у нее есть еще одна работа, о которой пока никто не знает. Она сказала, что не решалась ее выставлять, так как считала незавершенной, но мне удалось ее убедить, что, пока обстоятельства складываются столь удачно, грех ими не воспользоваться. Поэтому прямо сейчас еду к ней домой за этой самой картиной, Сонечка дала мне ключи. Хотите со мной?

– Еще бы! – воскликнул Ромка.

Свернув на проспект Мира, Арина остановилась у светофора на перекрестке и обернулась к брату с сестрой:

– Ну, а у вас что стряслось?

– А вот что. Мы вчера вечером случайно оказались у галереи и увидели, как туда пришла какая-то женщина и осталась работать в мастерской. Такая вот из себя, – Ромка сделал рукой зигзаг и пояснил: – Стройная, одним словом. А сегодня мы зашли в один ресторанчик на Старом Арбате, – он сказал это так, будто ходить по ресторанам для них с Лешкой самое обычное занятие, – и встретили ее там. А потом на одном из стендов увидели картину, очень похожую на «Восход», только она «Закат» называется. И узнали, что ее написала женщина, которую зовут Инна Николаевна, то есть та самая тетка, сечешь? Вот, посмотри, – он показал девушке дисплей своего фотоаппарата с последним снимком. – Видишь, как нам повезло и как быстро мы во всем разобрались? Остается только узнать, кто она такая. Ты случайно не знаешь?

Арина покачала головой:

– Понятия не имею.

Ромка даже на месте подскочил!

– Значит, Павел Петрович ее от всех скрывает? Разве это не подозрительно? Что, если он с ней в сговоре? И тогда ты была абсолютно права, когда говорила, что он сваливает все с больной головы на здоровую.

Вспыхнул зеленый свет, и сзади засигналили. Арина тронула машину с места.

– Надо, конечно, разобраться в том, что ты мне сказал, однако Павел не может быть ни с кем ни в каком сговоре. Я хоть и зла на него за подозрительное отношение к моим друзьям, но абсолютно уверена, что сам у себя он никаких картин не крадет.

– Тогда, возможно, его просто-напросто водят за нос. Пригрел эту тетку на своей груди, и мы должны открыть ему на нее глаза. Сегодня же сделаем фотографии и завтра ему покажем. Как ты на это смотришь?

Арина пожала плечами:

– Покажите, не помешает. Я вот думаю: нести ли мне в его галерею новую работу Софьи? С одной стороны, Павлу хочется помочь, несмотря ни на что, с другой – кто может гарантировать, что и с этой картиной ничего не случится? Хотя теперь, я надеюсь, он примет особые меры безопасности.

– Я по радио как-то слышал, что картину самого Марка Шагала «Над городом» из нью-йоркского музея увели, а уж из галереи-то этой, да при большом желании… А Павел Петрович уже установил новую систему видеонаблюдения?

– Не знаю, – ответила девушка.

Глава 7 ТАЙНА ЧУЖОГО ДНЕВНИКА

Софья Полянская жила в самом конце Кутузовского проспекта, на третьем этаже огромного дома, в большой двухкомнатной квартире. Одна из комнат, более просторная и светлая, служила художнице мастерской. На мольберте у окна стояла небольшая картина.

– Эта? – спросил Ромка.

Арина кивнула.

Лешка повернула ее к себе и воскликнула:

– Еще лучше прежней, да?! Хоть они и похожи. А солнечные блики какие яркие! Как настоящие.

На этом холсте первые лучи невидимого солнца тоже пронизывали покрытый дымкой полупроснувшийся город, предвещая замечательный день. Утро только занималось, тротуары блестели в ожидании пешеходов, магазины распахнули двери для первых посетителей. Картина так и называлась: «Ожидание». Арина тоже залюбовалась ею:

– Вроде бы ничего особенного, но каким оптимизмом дышит этот пейзаж! Все-таки Софья – настоящий мастер. Она умеет делиться с людьми своей радостью.

– Рома, а тебе нравится? – обратилась к брату Лешка.

Ромка молча кивнул, утешая себя тем, что у него совсем другая манера письма и в абстрактной живописи он тоже запросто может стать, если уже не стал, непревзойденным мастером.

– Давай посмотрим, что у нее еще есть, – увидев стоящие в углу картины, попросила Лешка. – Очень хочется увидеть, что она написала.

– Сонечка почти ничего не успела сделать после возвращения из Нью-Йорка, – ответила Арина и наклонилась к стене, перебирая недописанные холсты на подрамниках.