Почти идеальный герой

Утром, когда веселый птичий щебет будит народные массы, когда сверкает на солнышке роса, когда легкий ветерок колышет чьи-то губы, майор Хром принес информацию от инициатора розыска. Отпечатки пальцев Игнатьева оставлены месяц назад на месте преступления в Южном районе. И не просто преступления. Убийство женщины и ее сына на квартире с последующим ограблением. Особенно не повезло пацану. Вернулся из школы и застал урода. Или уродов… И мать, и сын убиты одним, хорошо поставленным ударом ножа точно в сердце. Мастер. Наследил Игнатьев не в квартире, а в подъезде, дотронувшись до стены. Повезло, криминалисты подошли с душой, измазали сажей весь подъезд и изъяли все отпечатки, среди которых оказался и нужный. Но поймать душегуба оказалось делом не простым. Тем более тот пока даже не подозреваемый. Может, он в подъезде малую нужду справлял. Дома он не жил, морду гримировал. И сколько еще бы наворотил дел, кабы не Матвей.

— То-то он орал, что терять нечего, — мрачно прокомментировал Мотя, выслушав шефа.

— Да, волчара… Как вышел на него?

Матвей не стал выдумывать красочную историю про оперативную разработку, как делал неоднократно.

— Да, в общем, случайно. Захотелось выпить, пошел в клуб, увидел этого, вспомнил, что была ориентировка.

— Все у нас через стакан. Но ты про это не говори. Лучше про разработку. Чего тебя учить? Раскрытие по оперданным… Из штаба позвонили, сказали, в прессу пока ничего. Видимо, ты после той гранаты в Перемякино в черном списке.

— Плевать. Переживу.

— Поезжай в «травму», надо рану зафиксировать. Пиджак и удостоверение на экспертизу. Мы этой суке еще и покушение на сотрудника вменим. Чтоб точно пожизненное.

Врач травматологического пункта, узнав, что Матвей сотрудник органов, пробубнил: «Хороший мент — мертвый мент», но рану повторно обработал и зафиксировал.

Во дворе отдела Мотя столкнулся с Эльвирой, вернувшейся из суда. Была она грустна, словно списанная наложница гарема.

— Привет, Эль… Отпустили?

— Привет… Да. На подписку… Панфилов хотел арест, но с судьей повезло.

— Поздравляю.

— Моть, а что дальше? Адвокат сказал — подписка хорошо, но посадить реально могут. Какие ж мы идиоты.

Матвей, как джентльмен, взял вину на себя.

— Не мы. Я. Загранпаспорт есть?

— Да, — насторожилась секретарша, — а что?

— В Аргентину тебе надо. В Аргентину.

В глазах Эльвиры легко читался вопрос «на хрена?» в более жестком варианте.

— С ней нет договора о правовой помощи. Она не выдает преступников. А на Запад не пустят. Единственный вариант. Бежать.

— Но… У нас тут квартира… Мама. — Ресницы Эльвиры вновь захлопали со скоростью швейной машинки.

— Да шучу я. Чего-нибудь придумаю.

— Спасибо. С каждой придумкой только хуже. А у мамы, между прочим, сердце. Моть, у меня еще проблема, — Эльвира протянула две смятые бумажки, — большая. Я давно в ящик почтовый не заглядывала, а тут заглянула. Квитанции пришли на штрафы. Одна за превышение, вторая за парковку. На машину Стаса. Чепуха какая-то. Он в эти дни как раз на сборах был. Тех самых… Сказал, что машину в аэропорту бросил. Он всегда так делает. Пыталась в ГИБДД дозвониться, а там автоответчик. Ты не мог бы разобраться? У тебя там наверняка знакомые. Нам сейчас только штрафов не хватало. Да и Стасу любой косяк в минус.

— Хорошо, разберусь, — устало пообещал совершенно секретный любовник, забрав квитанции.

Да, и правда большая проблема.

Из коридора Матвей позвонил Степе и попросил съездить к Татьяне. Перед этим признался, что она их разоблачила.

— На каком-то блокноте спалиться! — справедливо возмутился мистер Фейк. — Тоже мне профи!

— Черт с ним, с блокнотом! Меня она слышать не хочет. Попробуй ты. Скажи, я человека нашел, никаких больше видео в блоге. Там все серьезно.

Степа отзвонился через час.

— Она уехала куда-то! Я у дома ждал. Обозвала меня козлом, села в такси и тю-тю.

— Ладно, спасибо.

* * *

Татьяна поехала не в магазин и не в салон красоты. В Управление внутренних дел Новоордынска. К начальнику, предварительно записавшись на прием. С самыми серьезными намерениями: рассказать правду и потребовать найти настоящего убийцу брата. Нелегкий выбор — сдавать Матвея или не сдавать? С одной стороны, она не то чтобы влюбилась в него, но определенно испытывала симпатию. По крайней мере, до него такого с ней не случалось. С другой — он подлый предатель. И не исключено, что все его ухаживания — не более чем игра, чтобы успокоить ее и держать под контролем. Поэтому и не отвечала на его звонки. Ответить — сдаться без боя. Заверения, что он нашел угрожавшего ей человека, скорей всего не более чем повод поговорить.

И само собой, судьба Толи. Выбор пал на «фифти-фифти». Брата искать, но и Матвея особо не наказывать.

Вместо начальника Управления, вызванного в столицу, народ принимал его заместитель по тылу Пузырев Никита Алексеевич, бывший участковый, чье материальное благополучие напрямую зависело от бюджетного финансирования, а возраст приближался к предпенсионному.