Почти идеальный герой

— Старик, я ж не процессуальное лицо. Мое дело материал собрать, людей опросить и передать все в Следственный комитет. А они примут решение.

— В район передашь или в город?

— Пока в район.

Хреново… В районе материалы в отношении провинившихся сотрудников рассматривал Панфилов. А уж он-то после всего происшедшего примет исключительно законное и мудрое решение — возбудить уголовное дело и после расследования передать в суд.

Да и пес с ним… Главный судья для Матвея — он сам. Бердяев Матвей Александрович. И он не признает себя виновным. Встретил бы Игнатьева снова — все сделал бы точно так же.

В пять купил роскошный букет и поехал на встречу с Татьяной. Опаздывать на такие мероприятия никак нельзя. Брагину он, конечно, не поверил. Но, возможно, соврав, что она обращалась к нему, оградит от проблем.

Татьяна же не собиралась прибыть на разборку заранее. Решила не вызывать такси, автобус в центр ходит исправно, а она не избалованная кукла. Да и вообще не кукла. Долго думала, как нарядиться и стоит ли наводить модельный макияж. С одной стороны, хотелось показать — смотри, кого потерял, с другой — встреча сугубо деловая, а праздничную внешность можно трактовать как намек на продолжение отношений. Да, наверно, не стоит наряжаться. Убрала волосы в любимый пучок со спицами, оправу очков попроще, блузка, джинсы, замшевая сумочка, черные туфли без каблука. Еще одна рюмка для храбрости.

В пять сорок вышла из квартиры. На автобусную остановку быстрее через арку.

Как же построить разговор? Просто сухо поставить в известность? И извиниться? За что? Не она же все это затеяла. А ей нужно найти брата. Поэтому, мил чек, выбора у меня не было. Скажи спасибо, что предупредила.

Но с другой стороны… Матвей же не просто случайный знакомый. И она, чего греха таить, на него смотрела уже не как на сотрудника внутренних дел. Надо хотя бы выслушать его…

— Девушка…

Она обернулась, увидела мужской силуэт — днем арка не освещалась. И как-то сразу стало некомфортно, несмотря на выпитый вискарь. Вспомнились угрозы товарища с болонкой. И хотя она ничего больше не сотворила, кроме визита в полицию, все равно появились дурные предчувствия. Особенно учитывая, что в арке больше никого не было.

— Вы… мне?

— Вам. Здравствуйте, Татьяна.

Она по-прежнему не видела его лица на фоне яркого неба. Он стоял на месте, не приближаясь к ней. Хотя голос показался знакомым.

— Здравствуйте… Мы знакомы?

— Нет. Но очень хочу познакомиться.

Татьяне знакомиться не хотелось. Она сделала пару шагов вперед и замерла. В проеме выхода из арки возник еще один силуэт. Она попала.

Первый парень сделал пару шагов в арку. Теперь его лицо можно было рассмотреть.

Боже мой…

Это был господин Миронов. В синей форме дворника. И выражение его физиономии не намекало на желание угостить ее спиртным.

* * *

Матвей выбрал желтые розы. Ассоциация напрашивалась сама собой: Китаева — Китай — желтые… В общем, голимый расизм.

Без десяти шесть он с букетом торчал под памятником Неизвестному писателю. Скульптор изобразил писателя безликим. Просто плоскость, словно срезанная рубанком. Писатель в обвисшей футболке, скрючившись, сидел за машинкой и корявыми артритными пальцами набирал текст. На ногах треники и шлепанцы, под столом несколько пустых бутылок и коробка из-под пиццы. На самом столе полная окурков пепельница. Сколько их, никому не ведомых творцов? Сидят, сочиняют. Для чего, для кого? Покоцанная табличка гласила: «Тем, чьи труды никогда не увидят свет». Пальцы на правой руке отполированы до золота. По преданию, если потереть их, раскроется талант. Вот все и трут, трут, трут. А он не раскрывается.

В шесть Татьяна не появилась. Матвей отнес это к старинному женскому обычаю нарочно опаздывать даже на очень важные встречи.

В восемнадцать тридцать он отбил ей СМС. «Я на месте». Ответа не последовало. В семь вечера набрал номер. «Абонент временно недоступен». В восемь, поняв, что ждать бесполезно, возложил цветы к подножью памятника и поехал к ней.

Дверь предсказуемо никто не открыл. Вывод напрашивался сам собой: что-то стряслось. Погнал в отдел, посмотрел в дежурной части сводки. Среди потерпевших Татьяны, слава богу, не было. Дежуривший Гуляев сообщил радостную весть, что готовится приказ о выводе Моти за штат, и принес соболезнования.

Моте было пофиг. Что с Татьяной? Где она? Телефон по-прежнему отвечал холодным голосом автомата. Хоть бы добрый тембр подобрали, как у любителя животных Николая Дроздова.

Самое обидное, что при всех своих возможностях он абсолютно не представлял, что делать, кроме проверки морга и больниц. Подать в розыск? На основании чего? Да и что это даст? Те же морги и больницы. Ну разве что биллинг и геолокацию. Ну еще проверка камер… Да, да! С этого и надо начинать.

Но, увы, только утром. Сейчас в техотделе даже дежурного нет.

Мелькнула мысль — а не месть ли это с ее стороны? Типа самолюбие его потрепать. Пускай свое место знает. Нет, нет, вряд ли… Не тот она человек, чтобы дешевые спектакли разыгрывать.