Почти как люди

Ведь могло оказаться, что я и вправду остался один, Что, если сенатор Роджер Хилл вовсе не человек, не тот, кем он был, скажем, лет пять назад? Что, если тело настоящего, подлинного Роджера Хилла запрятано в каком-то тайнике, а я только что разговаривал с поддельным Роджером Хиллом, с Роджером Хиллом – пришельцем? Что, если Старик – не Старик, а некое омерзительное существо, принявшее его облик? Что, если какую-нибудь крупную стальную компанию уже возглавляет не человек, а оборотень? Что, если пришельцы одного за другим убрали виднейших промышленников и политических деятелей и их места заняли существа из другого мира, перевоплотившиеся с таким совершенством и так прекрасно обо всем осведомленные, что в их подлинности не усомнились их собственные коллеги и семьи?

Что, если женщина, которая ждала меня в машине, была не…

Стоп, одернул я себя, это же чистое безумие. Психоз какой-то. Больная фантазия человека, настолько потрясенного и измученного, что он потерял способность к нормальному мышлению.

Я положил трубку на рычаг и отодвинул от себя аппарат. Медленно поднявшись на ноги, я встал во весь рост, окруженный пустотой и безмолвием. Тело мое бил озноб. Я спустился по лестнице и вышел на улицу, где меня ждала Джой.

28.

«Мест нет» – вспыхивали и гасли буквы светящегося объявления, роняя красные и зеленые блики на черную гладь мокрого асфальта. Вспыхивали снова и снова, предостерегая мир. А в глубине двора маячили темные блоки мотеля; над каждой дверью горела маленькая лампочка, и, отражая переменчивые вспышки букв, мягко поблескивали припаркованные машины.

– Когда на постоялом дворе нет свободных мест, – произнесла Джой, – чувствуешь себя лишним.

Я кивнул. Мы уже проехали мимо четырех переполненных мотелей. Этот был пятым. Правда, не все объявления мигали, как это, но они неизменно были на каждом мотеле, слабо светясь в ночи. И хотя в эти вспышки не было заложено никакого особого смысла, своей выразительностью это объявление впечатляло больше, чем остальные. Казалось, будто оно с мрачным упорством настойчиво вдалбливало людям, что для них отныне нет места на Земле.

Итак, пять мотелей, оповещавших об отсутствии мест, и один вообще без всякого объявления – запертый, темный и пустой: уголок, наглухо отгородившийся от всего мира.

Я замедлил ход и, нажав на тормоз, плавно остановил машину. М уставились на мигающее объявление.

– Этого следовало ожидать, – проговорила Джой. – Как это мы не сообразили! Те люди, которые не могут найти себе жилье, – ведь это они нас опередили. И возможно, что кое-кто из них даже на несколько недель.

Дождь не стихал. Уныло поскрипывали «дворники».

– Может, мы тут и впрямь дали маху, – сказал я. – Может, все– таки…

– Нет, – перебила она. – Ни о своей квартире, ни о моем доме даже не заикайся. Я скорее умру, чем поеду туда.

Мы тронулись дальше. Еще два мотеля – еще два объявления, сообщавших об отсутствии мест.

– С ума сойти можно! – воскликнула Джой.

Везде все занято. В отелях, верно, творится то же самое.

– Не отчаивайся,– сказал я. – Помнишь тот мотель, на котором не было объявления? Тот, что был закрыт?

– Но в нем ведь темно. Он пуст.

– Зато в нем можно укрыться от непогоды, – сказал я. – И у нас будет крыша над головой. Тому человеку на берегу озера пришлось взломать замок. Почему бы нам не последовать его примеру?

Я повернул, не доезжая до конца квартала. Сейчас это было безопасно – ни вслед за нами, ни навстречу не шло ни одной машины.

– Ты помнишь, где он находится? – спросила она.

– Думаю, что помню, – ответил я.

Однако я все-таки проскочил мимо, и пришлось возвращаться назад. Вот наконец и он – ни вывески, ни огонька, ни души вокруг.

– Куплен и закрыт, – сказал я. – Закрыт безо всяких проволочек. Это тебе не многоквартирный дом, где нужно предупреждать жильцов заранее.

– Ты так считаешь? – спросила Джой. – По-твоему, этот мотель купил Этвуд?

– А иначе зачем было его закрывать? – в свою очередь, спросил я. – Тебе не кажется, что, будь у него другой хозяин, он был бы открыт? При нынешнем-то спросе.

Я свернул на дорогу, которая некруто спускалась к строениям мотеля. Свет фар скользнул по стоявшей перед одним из блоков машине.

– Нас уже кто-то опередил, – заметила Джой.

– Не волнуйся, – сказал я. – Все в порядке.

Я проехал двор и затормозил, осветив фарами другую машину. Сквозь затуманенное дождем стекло на нас с испугом смотрели бледные, с расплывшимися контурами лица. Немного повременив, я вылез из машины. У той машины открылась дверца со стороны водителя, и показался какой– то мужчина. Он направился ко мне, шагая в веере света наших фар.

– Вы ищете, где бы переночевать? – спросил он. – Напрасный труд – везде все занято.

Это был средних лет мужчина, хорошо одетый, хотя его платье нуждалось в глажке. На нем было новое пальто, шляпа из дорогого магазина, а под пальто элегантный деловой костюм. Ботинки его были свежевычищены, и их облепили блестящие бусинки дождевых капель.

– Я знаю точно, что нигде нет мест, – продолжал он. – Я уже справлялся. И не только сегодня – я занимаюсь этим каждый вечер.