Почти как в Мексике

– Спасибо, все хорошо, батюшка! – Максим абсолютно не представлял себе, как надо себя вести со служителями культа.

– Как же хорошо? Слышал, безобразия у Вас творятся. Никуша пострадала.

– Да, кое-что плохое у нас произошло, – Максиму пришлось в очередной раз пересказать всю череду неприятностей, произошедших в Потаповке. Про себя он несказанно удивился скорости распространения информации. Как-то он не ожидал, что в монастыре кто-то будет интересоваться их с Вероникой делами.

– Вот что я хочу Вам сказать, Максим. Слышал я, что Вы Петра Константиновича сын, рад, что род Потаповых не прервался. То, что о Никуше заботитесь, Бог Вам зачтет. Что хочу сказать. Если думаете, что дядя Леша или Дениска могли Никуше или Вам что-то плохое сделать, выбросьте эти мысли из головы. Дениска вчера здесь, в монастыре, неотлучно целый день был, никуда не отлучался, а насчет дяди Леши – просто войдите в храм и посмотрите. Там его работы есть. Не может такой человек пакостить.

Максим пошел и посмотрел. Живопись, особенно церковная, не относилась к сфере его основных интересов. Кто такие Репин и Левитан, он, конечно, знал, но не более того. В церкви были возведены леса, которые нужны были реставраторам. Однако они не закрывали все фрески. Можно было хорошо рассмотреть уже отреставрированную часть и ту, что еще нуждалась в реставрации. Максим оценил качество реставрации, но сами фрески оставили его равнодушным.

– Вот посмотрите этот этюд, – сзади к Максиму подошел отец Андрей и показал изображение Христа.

У Христа были внимательные, страдающие глаза, которые проникли в самую глубь души Максима. Он поежился, грехов-то у него, как грязи. Неужели это нарисовал дядя Леша? Да, пакостить такой человек не может.

Все увиденное и услышанное надо было очень хорошо обдумать. Максим почувствовал, что он очень устал. Слишком много событий произошло в последние дни. Наконец, экскурсия завершилась, и Максим вздохнул с облегчением. Все, теперь домой.

26

– Как же хорошо соснуть после обеда! – Максим открыл глаза и сразу же пожалел, что проснулся. После последних дней им с Вероникой требовался хороший отходняк, заработали. Максим потянулся, придвинулся поближе к тихо сопящей девушке и постарался опять заснуть. Но не тут-то было. Сон решил, что с Веселова достаточно. Появилась совершенно непрошенная мысль о том, что вот он лежит, нежится рядом с Вероникой, бездельничает, а ей грозит нешуточная опасность. И если теперь что-то с ней случится, то только по его, Максима, вине. Максим резко сел на кровати.

– Что, что случилось? – Вероника сразу же проснулась.

– Знаешь, меня, наверное, петух жареный клюнул. Пока я с нашими делами не разберусь, тебе может грозить опасность, а я вместо того, чтобы искать злодеев, рядом с тобой кайф ловлю.

– Давай еще пять минуточек кайф половим, а потом я покажу тебе, где ты можешь поискать дискету.

Максим поцеловал Веронику, и ловля кайфа чуть-чуть затянулась.

Вероника открыла сейф и показала, что на каждой лежащей там папке внизу написан год. В каждой папке хранился по сути дела дневник, где были описаны основные события из жизни большого семейства Потаповых. Там же хранились сопутствующие документы. Самые первые папки были еще из мохнатых, дореволюционных годов. С ними Максим решил разобраться попозже, а для начального знакомства выбрал папку, соответствующую году, когда погибла его мама. Он надеялся, что там будет дискета, которая могла стоить Кате Веселовой жизни. К сожалению, дискеты там не оказалось. Жизнь обычно не преподносит легких путей. Максим сел за письменный стол в кабинете и погрузился в чтение. Вероника извинилась и пошла работать дальше с мемуарами деда Максима.