Почти луна

Я ясно увидела, как бреду по улицам какого-то иностранного города. Бедняцкие дети в лохмотьях просят у меня денег, протягивая старые полиэтиленовые пакеты. Под моей пышной одеждой — еще пакеты, шлепают по изможденному телу, пакеты всех сортов: содержащие жидкости, питающие и принимающие, система ввода-вывода пота, дерьма и мочи, солей и крови и запрещенных лекарств — перемолотых костей животных, фруктовых косточек, пестиком перетертых с жидкостями в чьей-то ступке, и бульонов, которые я буду пить, но так никогда и не утолю жажду.

— Думаю, пока рано что-то решать, — сказала я. — Посмотрим, как пойдут дела в ближайшие пару дней.

Я поднялась и предложила ей руку. Она оперлась и, шатаясь, встала на ноги.

— Лучше? — спросила я.

— Сойдет.

Мы медленно шли по подъему к машине, и мне казалось, что нам в спину кто-то смотрит. Словно миссис Левертон и тысяча призраков стоят в лесах, идут за нами следом, желая взглянуть на женщину, которая убила свою мать так буднично, будто выключила свет в пустой комнате.

— Я толком не знала дедушку, — призналась Сара, когда впереди показалась машина.

— Терпеть не могу, когда говорят «невозможно смириться», но мне было трудно. Трудно до сих пор.

— А бабушка?

— Она потеряла связь с миром. И я заменила ее.

— Нет, в смысле, ты любила ее?

Мы на мгновение остановились, прежде чем перейти дорогу.

— Это тоже трудно, — вздохнула я.

— Если бы тебе пришлось отвечать, — уточнила Сара. — Если бы тебя спросили в суде.

«Не знаю», — пронеслось в голове.

— Я бы ответила «да», — сказала я вслух.

Открыв пассажирскую дверь, мы услышали журчание музыки.

— Это меня, — сказала дочь, доставая телефон из кармана дубленки.

— Твоя бабушка сочла сотовый, который я ей подарила, гранатой.

— Знаю.

Я обошла машину и села за руль.

— Это от папы, — сказала Сара, забравшись на сиденье. — Текстовое сообщение.

Она протянула мне телефон. Я проигнорировала ее лицо и сосредоточилась на словах Джейка.

«Хелен — ордер на обыск», — гласили они.

Я представила, как Джейк стоит в ванной внизу и не может говорить из опасения быть услышанным.

Сара засунула телефон обратно в карман.

— Надо ехать домой.

— Как ты, сможешь вести?

— С такой лодыжкой — нет.

— Хорошо.

Я завела машину и развернулась на сто восемьдесят градусов, чтобы ехать обратно к «Айронсмит».

«Сару можно оставить там», — было моей первой мыслью.

Я скажу ей… что? Что хочу одна встретиться с полицией? Она никогда не купится на это. Я знала ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она не выпустит меня из виду, ни на секунду. По причинам, которые, как я боялась, лишь навлекут на меня беду — потому, что я ее мать, и потому, что нуждаюсь в ней, — она прицепится ко мне как репей.

Натали в Йорке. Значит, Хеймиш один. Джейк сказал, что у него есть друзья в Швейцарии, в городке Ауриджено. Он еле выговорил его название. Но у меня больше нет паспорта. Он уже много лет как просрочен.

— Ты выбрала кружной путь, — заметила Сара.

— Как обычно.

— Ты боишься? — спросила она.

Не дождавшись ответа, добавила:

— Я боюсь.

Мы проехали мимо нового корпоративного комплекса, чьи ухоженные лужайки до сих пор носили шахматный узор свежеуложенного дерна. Нынче их делают лучше, чем когда подрастали девочки. Больше никаких металлических коробок, окруженных широкими петлями подъездных дорог. Теперь только взрослые деревья, привезенные в грузовике.

Люди выходили из зданий и шли к машинам. Я подожду поздней ночи, когда не будет никого, кроме охранников. Припаркую машину и подойду незамеченной. Вирджиния Вулф вошла в реку Уз. Хелен Найтли — в фальшивый пруд Честерского корпоративного центра.

Мне не хотелось покидать дочерей. Я полюбила их обеих с первого взгляда. Они — моя защита и роскошь, то, что надо оберегать, и то, что оберегает меня.

Впереди показался знакомый неоновый знак.

— Мне надо в туалет, — сказала я. — Я остановлюсь здесь.

«У простака Джо» толпились седовласые любители «счастливого часа», которые наливались дешевой выпивкой, чтобы замаскировать вкус блюд. Приход кого-то моего возраста без сопровождения родителя был событием. Затем вошла Сара, и все замолчали. Полная противоположность байкерскому бару, но чувствуешь себя такой же незваной. Я знала, что «У простака Джо» есть платный телефон рядом с туалетами и выход на задний двор.

Я посадила Сару на один из плюшевых стульев, лицом к зеркалу, вдоль которого выстроилась выпивка.

— Я могу задержаться. Мне надо собраться с мыслями.

— Что-нибудь заказать?

Я открыла сумочку. Мне понадобятся все деньги, но я никогда не скупилась на свою младшую дочь.

— Двадцатки хватит?

— Чего-нибудь хочешь?

— Только умыться. Я вернусь за тобой.

И положила на стойку ключи от машины Джейка.

— Мам?

— Я люблю тебя, Сара.

Потянувшись, я коснулась ее волос и щеки.

— Все будет хорошо, мам. Папа приехал помочь.

— Слушай, заколка-бабочка еще у тебя? — просияла я.

Она сунула руку в карман и вложила заколку в мою ладонь.

— На удачу.

Я подняла зажатый кулачок повыше. Слезы наворачивались на глаза, и потому я отвернулась и быстро обогнула угол стойки.

Засунув мелочь в телефон, я набрала номер.