Почти мертва (ЛП)

Моя комната была тёмной и знакомой. Я лежала в постели, глядя в темноту, пытаясь забыть и само видение, и сопровождающие его чувства. Я была там, когда она засыпала в слезах, глядя на пустую кровать напротив. Раньше её занимала бабушка, с которой Джейд чувствовала себя в безопасности. Вцепившиеся в одеяло руки были такими маленькими. Я чувствовала её страх, боль от недоверия собственной матери. Даже взрослой женщине это было не под силу. Не представляю, как Джейд тогда справилась.

Её родители не были мертвы, как Джейд заявила, хотя они и умерли для неё. Я вспомнила, как её глазами смотрела на дом, погруженный во тьму, когда она убежала в ночь, чтобы больше никогда туда не возвращаться. Я чувствовала пронизывающий зимний холод, когда она пряталась в палатке в надежде, что её никогда не найдут. Я видела сострадание в глазах незнакомца, предложившего ребёнку работу. Я чувствовала, как её живот скрутило узлами, и слышала её горячие молитвы, пока она смотрела, как он читает её резюме, в котором бо́льшая часть информации была липой.

Я была в её теле, когда она ела холодные консервы. Когда она принимала душ в спортзале, надеясь, что никто не заметит, что она делает это каждое утро перед открытием и каждый вечер после закрытия. Я была там, когда она наскребла достаточно денег, чтобы позволить себе снять квартиру, напоминающую крысиную нору. Я чувствовала, какими потными были её ладони, когда она заполняла заявление на смену фамилии с Хатчинс на Вернер.

Я чувствовала, что ей не хватает самоуважения. Я была в её мыслях, когда она спрашивала себя, в чём она провинилась, что её отец делает с ней то, что он делает. Я была там, когда она задумалась, что можно сделать, чтобы это прекратить. Я ощутила её беспомощность, когда она нашла в себе мужество признаться матери в том, что с ней происходило.

"Ты лжешь," – её мать дрожащими руками налила себе выпить из бутылки, которую Джейд не должна была трогать.

"Мама".

"Нет, Коррин!" – её мать ударила рукой по столу. – Прекрати сейчас же! – она гневно указала на неё. – Ты никогда не заговоришь об этом снова ни со мной, ни с кем-либо другим. Тебе это ясно?"

Я был так зла. Я сидела и молотила подушку кулаками, скрежеща зубами с такой силой, что мне показалось, они сейчас сломаются. Как могла она – они – делать это с ребёнком? Я испытывала отвращение и бешеный гнев на её отца за то, что он сделал, но где-то в глубине души вскипала яростная ненависть к её матери. Она знала и не сделала ничего, чтобы остановить это.

Я никогда не задумывалась об убийстве, но я хотела приложить руку к смерти этих людей. Я хотела причинить им боль. Я хотела заставить их испытать то, что испытала я, что Джейд испытывала в течение долгих лет. Но Джейд была другой. Она больше не чувствовала ненависти. Она мысленно убила своих родителей, но я не могла. И за это ... я на неё злилась. 

Глава 25

"Вставай". Миранда открыла жалюзи, наполнив комнату светом.

Я натянула на голову одеяло и крепко сжала глаза.

"Сейчас ты встанешь, примешь душ и поешь. Ты два дня не выходила из этой комнаты". Миранда схватила одеяло и сдёрнула его с кровати.

"Убирайся! – я кричала на пределе моих легких. – Убирайся к чёрту и оставь меня в покое".

"Разве ты не хочешь узнать про Джейд? Тебе всё равно?" – голос Миранды был пронизан гневом и обидой.

Я покрепче свернулась в клубок, зажимая уши руками.

Она схватила меня за ногу и дёрнула. "Вставай, Слоан!"

"Сволочь!" Я стала брыкаться и кричать, но Миранду это не смутило. Она бросилась на кровать и, накрыв меня своим телом, ждала, пока я не замерла. Ухом я ощущала её горячее дыхание.

"Я не дам тебе уйти. Я не позволю тебе сдаться, – слёзы Миранды капали мне на лицо. – Я знаю, тебе больно и хочется убежать, но ты должна с этим справится ради себя и ради Джейд. Я не отпущу тебя. Я буду здесь и помогу тебе, как ты всегда помогала мне". Мы оставались в этом положении, пока мне не стало слишком тяжело от её веса.

* * *

Я усердно тёрла в ду́ше свою кожу, пытаясь стереть из памяти его прикосновения и запах. Я провела там много времени, позволяя горячей воде струится по моему телу в надежде, что она смоет мою безумную ярость. Хотя, на самом деле я не хотела, чтобы это произошло, потому что под яростью пряталась такая острая боль, с которой бы я просто не справилась.

"Вот, – Миранда просунула полотенце за занавеску, когда услышала, что я отключила воду. – Я отвернусь, пока ты обтираешься и одеваешься, но я не уйду".

Она ходила за мной по пятам словно тень с тех пор, как я выползла из постели. Она не произнесла ни слова, пока я ела тост и пила молоко. Она ждала. Терпеливо ждала, пока я поем и приму душ, чтобы задать вопросы, на которые я не хотела отвечать.