Почти мертвы

Я обернулась. Мама только что включила фонарь на крыльце и стояла на лестнице, махая рукой, словно участница конкурса красоты.

– Черт. Увидимся завтра.

Я открыла дверцу машины. Я пока не была готова к тому, чтобы знакомить его с мамой, она ведь просто засыплет его вопросами. Но было уже слишком поздно. Она шла по дорожке. У меня заныло сердце, когда я заметила, что она пытается не хромать.

– Привет, – поздоровалась она через открытую пассажирскую дверцу. – Я Холли, мама Саванны.

Она улыбнулась Логану, а потом сердито посмотрела на меня, потому что я их не представила.

– Здравствуйте, я Логан, – поздоровался он, слегка помахав ей со своего сиденья.

– Спасибо, что привез ее домой, – сказала мама.

У меня заколотилось сердце. А вдруг она спросит о других девочках? Я не сказала Логану, что соврала про наше свидание.

– Всегда пожалуйста, – отозвался Логан и сверкнул умопомрачительной улыбкой. – У вас красивый дом, – добавил он, окидывая его взглядом, и я задумалась – уж не пытается он к ней подлизаться?

– Спасибо. Ты одноклассник Саванны? – спросила мама, несомненно гадая, что делал мальчик на ужине женской команды.

Я сжалась, ожидая, как она отреагирует, когда Логан скажет, что он тренер.

Но он произнес кое-что совсем безумное.

– Нет, я ее парень.

Мама посмотрела на меня, и я слегка пожала плечами. Я чувствовала, как у меня краснеют щеки. Я могла бы возразить. Но не стала.

Вот так у меня и появился парень.

Либби

Три месяца назад

– Откуда у вас этот бриллиант? – спросил ювелир, рассматривая камень в два с половиной карата через лупу с десятикратным увеличением.

– От бабушки, – ответила я. – Она подарила мне его перед смертью.

Я собиралась заказать себе кольцо на сорокалетие, чтобы почтить ее память, но крыша над головой нам нужна была больше, чем новое бриллиантовое кольцо. А мою добычу из комиссионки мы проели за один день.

Ювелир положил камень под микроскоп и стал рассматривать со всех сторон.

– Настолько идеальный, что кажется ненастоящим, – немного агрессивно заявил он.

Бабушкин бриллиант был исключительно редким и безусловно подлинным. Лишь самый взыскательный ювелир мог оценить его по достоинству, и я надеялась, что пришла именно к такому.

– Бабуля была родом из Бельгии, – объяснила я. В Антверпене, как известно, лучшие огранщики алмазов в мире. – Вот сертификат, – добавила я и подвинула по стойке сертификат подлинности и чистоты, чуть помедлив, чтобы ювелир заметил мой «Ролекс» – часы 1940 года, доказательство того, что я вполне могу владеть столь редким и дорогим камнем. – Там одно‑единственное включение.

– Пузырек у основания, – быстро сказал он, показывая, что заметил.

– Верно, – согласилась я.

Только этот пузырек помешал присвоить бриллианту высшую категорию, IF, означающую «внутренне безупречный», что почти невозможно для камня такого размера. Когда ювелир положил бриллиант на весы тонким пинцетом, я вспомнила тот день, когда бабушка подарила камень мне. Мы гостили у нее в Чаппакве, и она позвала меня к себе, спальню. Мне было восемнадцать. Вскоре после этого она умерла, летом, перед моим отъездом в колледж.

«Его купил мне твой дедушка», – объяснила она, протягивая маленький мешочек из черного бархата. Меня пугало, как тряслись ее руки из-за болезни Паркинсона, но я понимала – вот-вот произойдет нечто важное, и не смела отвести взгляд. Бабушка велела мне самой открыть мешочек, потому что не доверяла своим рукам, и я подумала, что внутри, наверное, какая-нибудь вычурная старинная брошь или большие серьги, которые я никогда не надену.

Я перевернула мешочек, и на мою ладонь выпал идеально круглый бриллиант. Даже в сумрачном вечернем свете он блестел как в мультфильме. Бабушка включила настольную лампу, и по моей руке заплясали тысячи крохотных радуг. «Только не говори маме», – попросила она, лукаво подмигивая, и я вдруг поняла, что она дарит мне чудовищно дорогую вещь. Теперь, двадцать лет спустя, я стояла, затаив дыхание, пока надутый ювелир думал, сколько предложить мне за камень.

– Он почти идеально бесцветный, никогда таких не видел, – сказал он скорее себе, чем мне.

В сертификате значилась категория D – высшая оценка по цветовой шкале. Похоже, мистер Надутый ювелир был с этим согласен.

– Почему вы решили с ним расстаться? – недоверчиво спросил он.

Его как будто слегка оскорбило мое желание продать такое сокровище. Круглые камни идеальной чистоты не просто дороги, они еще и редки. Даже если у меня появятся деньги, я вряд ли когда-нибудь найду ему замену.

– Вы можете его продать? – спросила я, проигнорировав вопрос.

Конечно, расставаться с ним мне не хотелось. Но мне нужно кормить двоих дочерей.

– Вне всякого сомнения, – ответил он.

Его ответ должен был меня обрадовать, но мне вдруг захотелось расплакаться. Я надеялась, что привидений не существует, потому что дух бабушки точно был бы вне себя.

– Быстро? – поинтересовалась я и сделала медленный, глубокий вдох, чтобы сдержать слезы.

– У меня есть пара клиентов, которых он может заинтересовать. Дайте мне неделю.