Почти мертвы

Его голос звучал настойчиво, как будто Логан хотел защитить меня от того, что вот-вот произойдет. Я не осознавала, что плачу, пока слезы не стали капать с подбородка на грудь. Не было смысла их вытирать, они все равно не остановятся.

Теперь папа вышел из кадра. Камера была установлена так, что борта машины не видно, только перед, и я могла лишь догадываться, что происходит – папа открывает дверь, выманивает маму, ведь она никогда не торопится выходить из машины. Сначала ей нужно отсоединить телефон, забрать сумочку, вытащить из держателя бутылку с водой или стакан с кофе. Секунды тянулись как часы. Голова кружилась так сильно, и мне казалось, что меня вот-вот стошнит.

И тут ожидание закончилось.

Сначала изображение дрогнуло, как от землетрясения.

Потом посыпался снег – это оконное стекло засыпало капот, как сердитая метель.

С левой стороны словно бесшумный товарный поезд промчался черный джип.

Когда моя мама отскочила от капота и скрылась из вида, я услышала собственный вздох.

На джипе загорелись тормозные огни, и он остановился.

Ярко-красная дверь нашей машины крутилась и покачивалась на одной грани, а потом упала.

От нее отвалилось обмякшее тело в спортивном костюме и растянулось на мостовой.

Джип застыл где-то вдали, с зажженными тормозными огнями, как будто понимал, что должен остаться.

Я уставилась на машину, которая убила моего папу.

Половина Калифорнии ездила на черных внедорожниках, их были буквально тысячи, и я не смогла бы отличить «Тойоту» от «Теслы».

Но эту машину я узнала.

Потому что ездила на ней десятки раз.

– Господи, у него такая же машина, как у тебя, – воскликнула я, и по спине побежали мурашки.

Я еще не знала, чем мне грозит это признание и что следовало бы держать рот на замке.

Тормозные огни потухли. Солнечный свет как прожектор высветил задний бампер джипа. А потом джип уехал. Но за эту долю секунды я заметила стикер на заднем бампере.

На нем было написано: «Дьяволы».

Только вверх тормашками. Надпись была такая маленькая, что если б я так хорошо ее не знала, то никогда не заметила бы.

Но я заметила. Сомнений быть не может. Если машина была одной из многих, то эта наклейка уникальна.

И обе они принадлежали Логану.

Он щелкнул по экрану и выключил запись. Я не могла говорить. Не могла дышать. Это невозможно, машина на видео не может принадлежать ему. Но она не могла принадлежать никому другому.

Моя ладонь в руке Логана обмякла. Мне хотелось закричать, но ужас сковал горло. Я должна была внять совету Логана. Отвернуться. Лучше бы я этого не видела. Потому что у этого парня, который как с неба свалился, чтобы любить меня, оказался секрет еще страшнее моего.

– Ну вот, – сказал Логан. – Теперь ты видела.

Мне следовало посмотреть на него. Сделать вид, что я не узнала машину, не узнала стикер и не заметила двойного дна в его словах. Мне стоило вести себя так, будто я настолько потрясена, увидев смерть своего отца, что не способна заметить ничего другого.

Но я этого не сделала. Потому что была в ужасе. Не из-за аварии, не из-за того, что увидела мертвого отца. Я была в ужасе от совпадения, которое, конечно же, вовсе не было совпадением.

Это он наводил на меня ужас.

– Мне нужно посмотреть, как там мама, – пролепетала я, сдерживая дрожь в голосе.

Я выскользнула за дверь и пошла по коридору к маминой комнате. Мама сидела на кровати и читала что-то в телефоне. Когда она посмотрела на меня, я приложила палец к губам.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я, стараясь говорить спокойно, хотя осознавала, как таращу глаза от страха.

Она нахмурилась, но ответила.

– Хорошо, – сказала она таким же бодрым тоном, но мое лицо ее определенно встревожило. – Я просто играла в «Скрэббл».

– Да? Можно мне посмотреть?

Я протянула руку, и мама дала мне телефон. Я закрыла игру и трясущимися пальцами набрала в заметках сообщение:

«Обуйся, нужно срочно уходить».

Я отдала ей телефон. В ее глазах мелькнуло удивление, но она даже не вздрогнула.

– Думаю, мне надо немного пройтись, – заявила она. Я едва заметно кивнула, давая понять, что она делает все правильно. – Составишь компанию?

Она перебросила ноги с кровати и наклонилась, чтобы надеть ботинки на тяжелой рифленой подошве, которые я купила ей в интернете, идеальные для грядущей мокрой зимы. Но прежде чем она надела ботинки, на пороге появился Логан.

– Как тут у вас дела? – спросил он.

Вопрос был адресован маме, но смотрел Логан на меня.

– Умираю с голода! – в ту же секунду ответила мама. – Я как раз собиралась утащить Саванну в супермаркет.

– Ну… – отозвался Логан. – Это вряд ли.

Он шагнул в комнату и закрыл за собой дверь. Он что-то сжимал в ладони. Заметив, что я смотрю туда, он поднял руку.

Он держал кухонный нож. Тесак, которым разделывают мясо. С широким и острым как бритва лезвием.

– Логан, зачем тебе это? – промямлила я.

При виде Логана, размахивающего на пороге ножом длиной с мою руку, у меня закружилась голова. Я твердила себе, что это все не по-настоящему, не по-настоящему.