Почти непридуманные истории

Девушка, схватив поднос побежала в подсобку. Сколько же горя вынесли хрупкие плечи этой совсем ещё молодой девушки, но она выстояла и не сломалась. Арчи перекинул через плечо перевязь дорожной сумкой, пистолетами и ятаганом. Кошельки были в сумке, а рядом завернутая в платочек лежала баночка с целительным зельем Ойгуль, первый, воистину, бескорыстный подарок в жизни Юноши. Все было на месте и, только сейчас, Арчибальд начал догадываться почему. Ненависть к островитянам в народе бурлила и кипела среди Радагарцев, как вода в котле. Раньше он не обращал на это внимание, списывая весь негатив на раздражение и бедность. Страна большая, и в дальних закоулках присутствие магрийцев было не таким заметным. Но столичный люд ощутил сполна все прелести жизни под пятой Великого Альбиона. Тут островитяне вели себя словно лисы в курятнике, считаясь только с личными интересами и похотью.

Селентий был скорее оружейником, чем портным. Войлочный жилет имел прочную кольчугу, сплетенную по принципу 6 в 1 из индивидуально проклепанных колец. Сам же кафтан, украшенный темно зелёныматласом и желтым бархатом, имел кружевное жабо и плотные из толстой дубленой кожи нарукавники.

  Кожаные штаны, со вшитыми стальными пластинами, надежно защищали ноги. Все это было элегантно оторочено тем же атласом и бархатом. Сапоги были короткими и на, достаточно, высоком каблуке, что делало их совершенно не пригодными для путешествий. Этот костюм, скорее всего, должен был достаться Скарамушу. Судя по фамильному перстню зелёный, желтый и белый были фамильными цветами семьи Нушницких. Арчи стало неудобно, но вдаваться в полемику он не стал, да и времени пререкаться совсем не оставалось. Отвар Ойгуль был сильным, и он проспал дольше, чем планировалось. Настенные часы уже перевалили за одиннадцать. В трактир опаздывать было нельзя. Хотя ему и хотелось поскорее избавиться от смертоносной брошки, но то, как его приняли в бане, зачаровывало. Пусть, хоть на одно мгновение, он почувствовал себя нужным и важным. Ему совсем не хотелось возвращаться к той прежней, убогой жизни возницы старого тракта, трепещущего перед горсткой бандитов, и дрожащего над каждой монетой. Сейчас в его кошеле лежало сокровище ценою в графство, и судьба всего королевства лежала у него в руках. Это пьянило хлеще вина и возбуждало сильнее женщины. Эмоции переполняли сердце юноши. И где-то внутри запело в ответ:

Не важно, где восстал на злобу Рыцарь,

Не важно, чем сразить ее решил.

Пускай, то будет меч иль слово,

Пускай, то песня будет, или стих.

Важнее то, что он смириться отказался,

На сечу вышел, не убоявшись Зла.

Пороку бой затеял, пусть не равный.

Не храбрецам врагов его считать.

Он гордо вскинул знамя над собою

И к небу он воззвал!

И небеса разверзлись вторя зову.

И Дух Святой уже летит к земле.

И встанут, витязей полки святой стеною.

А значит будет бой

 и Злу не устоять!..

* * *

Таверна «Три Чарки» едва ли отличалась от полусотни таких же рюмочных, разбросанных по городу и рассчитанных на максимально быстрое опьянение клиента. Рабочий люд, спешивший домой после тяжёлого для, забегал в них пропустить пару- тройку стаканчиков недорогого пойла. Небольшой зал с пятью круглыми столами и большой барной стойкой отделяющей служебные помещения от зала. Над всем этим нависало обычное колесо от крестьянской телеги, на тонкой кованой цепи. Свечи, уставленные на колесо, почти догорели и больше чадили, чем излучали свет. За стойкой уставшая женщина намывала посуду в отсутствии клиентов. Зал был почти пуст. Несколько местных завсегдатаев, скорее всего катал и шулеров, зарабатывающих на жаждущих легкого обогащения гостей и подвыпивших клиентов бара, сидели в дальнем углу. В центре, у стойки бара, какой-то купец заливал горе потерянного барыша или обмывал нежданную прибыль. Двое солидного вида громил сидели рядом с ним, скорее всего, охрана. У дверей бара сидел, не уступающий телохранителям, бугай с тяжелой дубиной у табурета, скорее всего, местный вышибала. Грудастая молодая девушка, лет двадцати с глубоким декольте и высоким разрезом на юбке, протирала дубовый столик у бара.

   В самом дальнем углу, за тарелкой с приличным куском мяса и ломтем хлеба, сидел невысокий мужчина лет тридцати. Одет он был неброско, но ухоженная борода и усы выдавали в нем аристократа.

– Значит это и есть связной… – мелькнуло в голове Арчибальда, перешагнувшего порог забегаловки. Правая рука возницы нащупала рукоять пистолета. Левой, с перстнем Скарамуша, он откинул капюшон. Изумруд сверкнул в огне свечей. Картёжники замолкли, уставившись на полуночного визитера.

   Арчи сделал шаг вперёд к бару. Но едва он успел снять с плеч дорожный плащ, как чей-то ещё детский голос крикнул из-под потолка в дымовое окно.

– Скарамуш, это засада!!!

Полупьяный купец за стойкой бара мигом протрезвел, пальнув с бёдра в окно, из которого раздался крик и вместе с телохранителями двинулся к Арчи.