Почти полночь

Часы имели собственное имя – Кадран. Они были огромного размера и обладали невероятными свойствами. Каждый раз, когда исход сражения, по расчетам Машины, оказывался под сомнением или когда в битве они теряли одного из ворклоксов, Азария и Мильтон переводили стрелки Кардана назад и переносились на неделю в прошлое. Там они заставали противниц врасплох и легко одерживали победу.

Так что враги теперь всегда извлекали пользу из своих промахов. И довольно скоро взяли верх над дочерьми Гекаты.

– Это здесь, – прошептала Джулианна, помощница Матери.

Она говорила очень тихо, несмотря на то что колдуний вокруг толпилось великое множество. Все выжившие в долгой войне собрались в тот знаменательный день, чтобы нанести последний решающий удар.

Было 14 июля 1789 года. Там, наверху, люди брали штурмом Бастилию[15], а дочери Гекаты наконец-то обнаружили штаб-квартиру Азарии и лазейку, чтобы туда пробраться.

Сивилла, которой недавно исполнилось семь лет, сопровождала свою мать и других колдуний в логово врага.

– Двигайтесь молча, – тихо распорядилась Мать.

Одна за другой дочери Гекаты проникли в подземный коридор и неслышными шагами двинулись вдоль стен, покрытых странными металлическими пластинами с серебряными вкраплениями. Правда, колдуньи больше прислушивались к звукам, которые издавали ворклоксы, работавшие где-то совсем неподалеку, чем приглядывались к чудным интерьерам подземелья.

Девочка шла последней. И едва она переступила порог большого зала, за ее спиной захлопнулась механическая дверь. Машина предвидела, что рано или поздно колдуньи найдут их укрытие и попытаются в него проникнуть. Азария с Мильтоном воспользовались этим предупреждением, чтобы устроить западню и покончить наконец с дочерьми Гекаты. Сильный эфирный ток, пробежав по серебряным нитям, прошивавшим помещение, в одно мгновение поразил многих колдуний. Их сердца тут же начали издавать громкое зловещее тиканье, которое заглушало даже победный хохот Азарии.

В этот миг Сивилла, прижимавшаяся к ногам Матери, увидела главную силу врага: Машину, предсказывавшую будущее, и Часы, возвращавшие прошлое. Злодейские аппараты стояли наверху, на небольшом помосте.

– Вы все – предательницы, – кричала тем временем Азария. – Вы отказались биться с людишками. Вы просто боитесь этих жалких насекомых! Но я покончу с вами, недостойными нашей матери Гекаты! Вы обречены! Вас пронзил магический ток, и ваши минуты сочтены! Слышите это тиканье?

Она еще не успела до конца объяснить своим жертвам, что их ждет, а некоторые колдуньи уже упали, дергаясь в жутких конвульсиях. Последнее, предсмертное, тик-так – и несчастные затихали, а их эфирная сила тут же поглощалась Машиной, которая становилась мощнее и проницательнее с каждой новой гибелью.

Но другие колдуньи, которых еще не достиг смертоносный разряд, не желали покорно ждать неминуемой гибели. Они решили продать свою жизнь как можно дороже.

– Сестры! – вскричала Мать. – Не позволим просто уничтожить нас, как стадо баранов! Будем биться до последнего вздоха!

Колдуньи – раз уж всё равно суждено погибнуть – стали сами воспламенять свой эфир, поджигая всё вокруг. Они надеялись, что пламя, в котором они заживо сгорали, уничтожит Машину и Кадран, паукообразных мантикор и безжалостных ворклоксов – всю проклятую механическую мощь Азарии и Адама Мильтона.

Мать вступила в схватку с Первым – роботом, с которого началось сооружение автоматических убийц.

– Джулианна! Позаботься о моей дочери!

– Не беспокойтесь! Я буду с ней, пока жива!

Мать и Первый буквально рвали друг друга на части. Грубая сила механических кулаков убивала тело колдуньи, но ее магические пассы перекручивали железный корпус робота, замедляя его движения. Соперники бились, не замечая ничего вокруг, врезаясь в стены, расшвыривая мебель. Вокруг них вспыхивали молнии и сыпались искры… И в этот миг Мать услышала смертельное тиканье в своем сердце. Чувствуя, что сила эфира вот-вот покинет ее, она бросилась на спину робота, нащупала ключик и, открыв корпус металлического убийцы, завела его внутренний таймер. Первый раскачивался из стороны в сторону, но не мог сбросить колдунью, вцепившуюся ему в спину, и выключить обратный отсчет времени.

Тем временем Адам Мильтон, опьяненный чувством собственного могущества, отдавал приказы Машине, чтобы та выдала статистически беспроигрышный способ покончить с колдуньями. И тут создание впервые вошло в конфликт со своим создателем. Машина высчитала, что Адам и Азария обречены, и отказалась отвечать на вопросы безумного ученого. Ее целью было теперь уцелеть самой, а не служить хозяевам.

И вот эфирное сердце Первого стукнуло в последний раз, Мать спрыгнула на пол и изо всех сил толкнула робота на Адама Мильтона и Кадран. Раздался оглушительный взрыв, сноп огня взметнулся вверх, разом уничтожив и часы, и изобретателя. Колдунья упала замертво.