Почти понарошку

- Ну это-то понятно… Вы расстались. Такое бывает. Вы ее бросили или она вас?

- Это второй вопрос? – Герман пристально посмотрел на нее. Глаза его казались почти черными, а круглое лицо, обычно довольно живое, сейчас застыло бледной маской.

- Нет, это продолжение первого.

- Вы жульничаете.

Даша нервно хохотнула и опустила взгляд.

- Мы оба жульничаем.

Герман кивнул.

- Никто никого не бросал. Мы расстались. Так бывает. И это временно.

- И именно поэтому вы решили жениться на первой попавшейся девушке?

- Именно.

- Знакомо. Второй вопрос можно?

- Даша, у вас очень плохо с математикой, - улыбнулся Герман. – Но можно.

- А у вас чувство юмора не самая сильная черта. Ладно. Если вы намерены с ней опять… воссоединиться, то зачем вам здесь нужна я? Тем более, в качестве как бы жены?

- Для ускорения реакции.

- Черт! Забыла! – Даша вскочила со стула, одернула занавеску, взяла с подоконника бутылку вина и, будто извиняясь, проговорила: - Я помню про ваш коньяк, но у меня от него голова болит… Вы пьете сухое?

- Не сегодня, у меня завтра пациент сложный. Отпуск закончился.

- Извините, - Даша отставила бутылку и села снова. - У меня не только с математикой проблемы. Вообще с сообразительностью туго… Каким образом наличие жены в вашем доме поспособствует ускорению реакции в ваших отношениях с этой… вашей?..

- Вы же не маленький ребенок, Даша, - Герман принялся за ужин, пахло слишком соблазнительно. – Все просто. Ревность.

- Аааа… Ну да… просто… - согласилась Даша и уставилась в свою тарелку. А потом вдруг рассмеялась. – Слушайте, бывает же! Мы с вами просто уникальный случай! Как два магнита, на которые налипли гвозди и гайки. И вместо того, чтобы тихонько отсиживаться каждый в своем углу, мы притянулись друг к другу.

- Очень образно, - сказал Герман, подкладывая себе салат.

- Чересчур, да?

- Да нет… Кстати, вкусно.

- Спасибо. Во всей этой ситуации утешает только одно. Не только я вас использовала. Хотите еще? Осталось.

- Хочу, - он протянул Даше тарелку. – Люблю поесть.

- Это хорошо, - хохотнула она. – Потому что я сегодня, как вы предложили, пошла гулять и затарила вам холодильник.

Через мгновение перед ним стояла порция добавки.

- Еще будет пудинг.

Герман присвистнул. Она улыбнулась и потопталась на месте. Если вдуматься, то нельзя сказать, что его предложение ее не устраивало. Ее потряхивало от одной мысли, что после того, как ей с этой свадьбой в Козельце перемыли все кости, придется вернуться домой и слушать насмешки. Когда смеялся один Витя – это одно. Когда весь поселок – проще удавиться. Ее окрестили неудачницей еще в детстве. Она ни одного начинания не довела до ума, хотя была упорна. Вечно обстоятельства давали ей основательного пинка. Может быть, этот последний пинок – то, что ей, и правда, нужно? Постараться жить своей жизнью. И чтобы никто не лез с советами и нравоучениями. Во всяком случае, этот… «муж» не производил впечатление любителя почитать нотации.

- В общем, концепция ясна… - наконец, сказала Даша. – Что я должна делать? Просто жить у вас?

- Просто жить в моей квартире, - подтвердил Герман.

- И я могу заниматься, чем хочу?

- Конечно.

- И потом мы с вами разведемся, как только этот спектакль сделает свое дело?

- Да.

Она замолчала, о чем-то раздумывая. Потом лицо ее просветлело, и она сказала:

- Ну, я думаю, пара месяцев в запасе у меня есть… а в сентябре в общежитие съеду. Спасибо!

- В какое еще общежитие? – удивился Герман.

- При университете, - уже совсем весело сообщила Даша. – Я как раз успеваю подать документы! И если поступлю… Вот если бы я замуж в позапрошлую субботу вышла, у меня бы точно шанса не было!

- Ааа, - понимающе протянул Липкович и резко перешел на «ты»: – Ну если какая помощь понадобиться – говори, не стесняйся.

- Я уже взрослая девочка, - усмехнулась Даша и убрала свою тарелку. – Чай? Кофе?

- Какао. Но все-таки, если вдруг…

Она улыбнулась. И сварила две чашки какао с молоком. Как любила сама.

* * *

Утренние телодвижения Германа Липковича были отработаны до автоматизма. Отключить будильник, принять душ, собраться на работу. Впрочем, теперь этот процесс проходил гораздо быстрее. Отпала необходимость гладить рубашки, и завтрак был всегда приготовлен. Как и ужин по вечерам. Однажды Герман попытался объяснить, что это вовсе не обязательно. Но особо не настаивал, когда Даша продолжила делать то, что считала нужным.

- Доброе утро! – появился он на кухне.

Даша оторвалась от книги, качнула головой, отхлебнула кефир прямо из бутылки и сказала:

- Привет.

Она была немногословна, хотя по природе казалась болтливой. Но совсем никогда не приставала с разговорами. Если бы не эти самые рубашки и не забитый едой холодильник, то можно было бы и не замечать ее присутствия. С другой стороны, что удивительного – провинциальная девочка с консервативным воспитанием. Слава богу, хоть не забитое село.

- Как учеба? – спросил Герман.

- Продвигается, - снова раздалось из-за книги. – Штудирую паразитологию. Боюсь на профэкзамене провалить. В прошлый раз я там не ответила.

- Угу, - кивнул Герман и уткнулся в свои бумаги.