Почти прекрасны

Америка ахнула, прикладывая ладонь ко рту.

Трэвис посмотрел на меня, в его глазах сверкали слезы.

– Голубка… – задыхаясь, выпалил он. – Я стану отцом?

До Джима наконец дошел смысл происходящего, и он всхлипнул, промокнув глаза:

– У меня будет внучок?

Джек обнял его:

– Поздравляю!

Я снова кивнула, чувствуя, как слезы прожигают мне веки:

– Двое, двое внучков.

Все растерянно посмотрели на меня.

– У нас… – Я вздохнула, сама не веря своему счастью. – У нас будут близнецы.

Семья взорвалась возгласами ликования и аплодисментами. Америка кричала сквозь ладонь.

Джим радостно хохотал.

– Двое? – спросил Трэвис, поднимая руку. Я кивнула, и его губы задрожали. Потом он медленно опустился на колени и обнял меня за талию.

Я обхватила его голову, позволяя ему поцеловать мой живот.

– Ну здравствуй, малышня, – тихонько сказал мой муж.

Я поджала губы, готовая расплакаться. Я видела Трэвиса в ярости, влюбленного, в страхе за наши жизни, обеспокоенного и умиротворенного. Но видеть его эмоции по поводу того, что он станет отцом, – это определенно нравилось мне больше всего.

Он встал и обхватил мое лицо ладонями, целуя меня снова и снова. Я смахнула слезы с его щек, потом со своих, поворачиваясь к Джиму:

– Вы станете дедушкой!

– Да, черт побери! – выдохнул Джим, обнимая нас. Все радостно завопили, по очереди нас поздравляя. Мы обнимались, снова и снова.

Мои сестры плакали, а потом братья тоже прослезились от счастья.

Я мечтала об этом моменте с самого детства. Любовь, которую я чувствовала ото всех в этой комнате, была моей величайшей надеждой, как и то, что я влюбилась в непредсказуемого, вспыльчивого ловеласа с татуировками, от которого никто не ожидал, что он остепенится, и моя жизнь была более прекрасной, чем моя самая идеальная мечта.