Почти прекрасны

– Эбби, ты не понимаешь, насколько это опасно. Из-за этого Трэвис может пострадать.

Я вздохнула, наконец услышав правду.

– Я имею в виду не Бенни. – Я указала на парней за спиной. – Братья дали обещание отцу, что не будут работать в правоохранительных органах. Я знаю, что для Томаса это важно. Помоги мне помочь Трэвису, и мы все можем и дальше притворяться перед Джимом.

– Это очень плохая мысль.

Какой бы миниатюрной Лииз не была, но при желании она могла быть грозной, надо в этом признаться. Но я не собиралась отступать. Я так долго пыталась все понять, и теперь у меня было подтверждение. Я собиралась убедить ее помочь мне.

– Этот день может закончиться по-разному. Либо мы с тобой достигнем взаимопонимания, либо Томасу придется многое объяснить. А когда все узнают, что он завербовал Трэвиса против его воли и заставил его врать мне…

– Хорошо, – резко ответила Лииз. Она сделала глубокий вдох и расслабила плечи. – Хорошо, но это будет долгий разговор, много планирования и… Господи, я могу потерять работу.

Я с сомнением посмотрела на нее:

– Из-за того, что я хочу наладить отношения с отцом? Удачи всем, кто захочет доказать обратное.

Лииз покачала головой:

– Эбби, это чрезвычайно опасно. Трэвис не хотел бы, чтобы ты вмешивалась.

– Ты говоришь так, будто эти люди не мелькали передо мной все мое детство. Я знаю их лучше, чем кто-либо другой, и я знаю, как передвигаться по темной стороне Вегаса. Вот что я знаю. Вы должны были с самого начала обратиться ко мне. Трэвису не пришлось бы переносить удары… или что еще вы заставляете его делать.

Лииз обдумала мои слова.

– Хороший аргумент. Но нам все же нужно выстроить стратегию, подумать о всех возможных сценариях.

– Договорились, – сказала я. – Спасибо.

Она закрыла глаза и покачала головой, испытывая раздражение:

– Не благодари меня. Это… просто не благодари.

Мы в тишине домыли посуду, а потом Джим позвал нас в гостиную. Он протянул нам две бутылки шампанского, обходя нас и наполняя стаканчики.

Я подняла руку:

– Мне не надо, пап, но спасибо.

– Ты не выпьешь за свой выпускной? – спросил Трэвис.

– Я наелась, и от шампанского будет только хуже.

– Хочешь еще что-то?

Я посмотрела на шкаф с алкоголем и покачала головой:

– Просто воду. Спасибо, дорогой.

Джим передал свой стакан.

– За моего дорогого племянника Шепли и его прекрасную Америку, мою любимую племянницу…

– Вашу единственную племянницу, – подшутила она.

– И все же любимую, – сказал Джим. – Шепли, ты всегда был миротворцем. Без тебя не знаю, где бы был Трэвис. Ты всегда понимал его лучше других. Ты преданный, заботливый и надежный. Ты хорошо заботишься о своей девушке, о своих друзьях и родных. Ты стал выдающимся мужчиной, и мы гордимся тобой.

Америка, а ты свет очей Шепли, ты освещаешь каждый дом, в который заходишь. Ты яростно защищаешь тех, кого любишь. Мы любим вас обоих, и нам невероятно повезло, что Шеп привел тебя в нашу семью. Мы стали лучше из-за вас.

– Ты чертовски прав, – сказал Джек, поднимая бокал.

Мы сделали по глотку, и Джим снова поднял свой бокал:

– За Эбби… первую дочь семейства Мэддокс. Наш лучик солнца. Женщину, которая держит нас вместе, как клей. Организует наши праздники и проверяет, чтобы старый папаша принимал витамины. Мы любим тебя, Эбби, мы гордимся тобой, и если бы моя дорогая Диана была здесь, она бы сказала… поздравляем, наша дорогая. Ты превзошла саму себя.

– Выпьем! – сказал Трэвис, поднимая стакан выше.

Все сделали по глотку, а потом я тоже подняла бокал.

– Джим, твои слова как всегда идеальны. Позволь мне добавить бонусный тост за мою лучшую подругу.

– Бонусный тост! – выкрикнул Трентон.

Я посмотрела на Америку:

– Ты приехала со мной в Истерн Стейт, чтобы проследить, что я иду по прямой дорожке, и ты на сотне миль в час бросила меня в Трэвиса Мэддокса.

Томас усмехнулся, заставляя всю семью подхватить смех.

Трэвис нахмурился:

– Эй…

– Мы вместе учились, ходили на занятия, обедали и ужинали, классно проводили время, вместе плакали и влюблялись, и эти четыре года с тобой и этой семьей были пока лучшими в моей жизни. Ты остроумна, невероятно преданна, и ты станешь бесподобным учителем. Поздравляю, моя дорогая обожаемая подруга. Мир с тобой стал гораздо лучше.

Глаза Америки наполнились слезами, а потом она заставила всех выпить еще по глотку.

– И, – снова проговорила я, – вам придется простить меня. Но следующий тост за моего мужа.

Все застонали, оскорбляя Трэвиса снова.

– Эй! – воскликнул он.

– Прошу простить меня за выбор слов, но… – Я подняла бокал. – За плохишей! И за девчонок, которые разбивают вам сердца! – Я прижала ладонь к груди, виновато глядя на Трэвиса. Он переживал, к чему это я клоню, поэтому я слегка улыбнулась, чтобы смягчить свое выражение лица. – И к моему абсолютному, черт подери, ужасу – когда я ненавижу быть центром внимания, – я хочу сообщить всей семье… что мы ждем ребенка.

Комната погрузилась в тишину, а потом все перевели взгляды на Трэвиса, который стоял с растерянным видом.

– Мы… ты… – запинаясь, проговорил он.

Я кивнула, излучая счастье:

– Я беременна.

– Ты…

Он открыл рот и посмотрел на окружающих.