Почти родственники

«Девушке достаточно употребить алкоголь в количестве один грамм спирта на килограмм веса, и она полностью теряет контроль над собой и может стать легкой добычей негодяя».

Мы не были негодяями. Ну, разве что чуточку. Нам было лет по семнадцать. Идея привлекала своей легкостью и дешевизной. Один грамм спирта на килограмм веса – это полтораста граммов водки! Или всего два стакана крепленого вина! И недоступная она станет моей легкой добычей.

Пригласили двух подруг. Взяли три бутылки портвейна ноль семь. Ну, и какую-то несложную закуску. Устроились на дачной мансарде, на больших старых диванах. Наливали, в уме пересчитывая выпитое на граммы спирта на килограмм веса. Через час получилось довольно много. Двойная доза как минимум. Но насчет контроля и добычи было что-то не то.

Я попытался обнять свою соседку.

– Ты руки убери, – сказала она. – Лучше налей вина.

– Да, – сказала другая моему товарищу. – И мне тоже. Эй, ты чего, эй!

Но он уже спал.

ars amandi Поговорим о странностях любви

Мы с ребятами сидели на нашей любимой скамейке над речкой; на даче было дело.

А мимо шла парочка. Лет по тридцать. Ну, или по тридцать пять. Обычный такой мужичок с добрым простецким лицом. Низкий лоб, глубокие залысины. Редкие черные волосы зачесаны назад. Ковбоечка, часы на браслетке. И обнимал он за плечо тетеньку с широким толстым носом, низкорослую, полноватую. В цветастом ситцевом платье, в босоножках. Она радостно льнула к нему, прижималась боком, улыбалась, заглядывая ему в глаза. И он улыбался ей в ответ.

Когда они прошли и скрылись в аллейке, один приятель сказал негромко:

– Не понимаю, как старые и некрасивые люди могут любить друг друга.

Мы заржали. Кто-то сказал:

– Не плачь! Ты тоже вырастешь большой, как этот дядя!

– Да, да, – смутился он. – Ну ладно, допустим, они не очень старые. Но какие страшные! Что они, свет гасят? Глаза закрывают? Или просто привыкли? Но как к этому можно привыкнуть?

Мы снова засмеялись. Потому что наш придирчивый друг сам был не очень-то Рудольфо Валентино. Не Баталов и не Лановой. Мягко выражаясь.

Он понял, о чем мы.

– Я между прочим, о нас о всех, – сказал он. – И о себе тоже.

Мы замолчали и задумались.

Исай Константинович Кузнецов, в семинаре которого я учился писать пьесы и сценарии, сказал однажды:

– Понятно, что мужчины любят женщин. Женщины – это так прекрасно! Тонкие, нежные, стройные, исполненные ласки и неги. Больше того, ребята. Я понимаю лесбиянок. Вполне естественно, что женщина – тонкая, нежная и ласковая – тянется к такой же изящной, гладкой, шелковистой красавице. Ее так приятно обнять, поцеловать, да просто полюбоваться ею! Но вот, ребята, чего я никогда не пойму: почему женщины любят мужчин? Этих грубых, корявых, щетинистых уродов. С желтыми прокуренными зубами, с волосами из ноздрей… Для меня это загадка.

гиены пера, шакалы ротационных машин Нехай клевещут

В телетайпном зале стоял стук. Телетайпы стучали друг на друга.

Это шутка семидесятых.

А вот реальная история из семидесятых, рассказал один знакомый.

Дежурят они с приятелем в телетайпном зале ТАСС. На верхнем этаже. С громким стуком тихо идут разные мелкие новости. Король Афганистана прибывает с официальным визитом в Софию. А в Париже – забастовка печатников.

Сидят они, значит, болтают о том о сем. Ну, выпивают потихоньку. Была у них с собой бутылка водки. А телетайпы – тр-рых, тр-рых – выбрасывают бумажки.

Вот приятель моего друга подхватывает одну такую бумажку и грустно смеется.

– Ты чего? – спрашивает мой друг, Андрей его зовут.

– Нам говорили, что западная пресса – это сплошная дезинформация, бесстыдная ложь и наглая клевета, – говорит тот. – А мы не верили, мы думали, что это нам врут, что они врут. А они на самом деле врут. Вот, гляди.

И протягивает ему телетайпограмму.

АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС. 01.35. ПОЖАР В ЗДАНИИ ТАСС.

– Н-да, – говорит Андрей. – Офигеть можно.

– Вот и я говорю, – кивает друг. – Глоток свободы. Ручеек правды. Свежий ветерок объективной информации.

– Насчет глотка – это верно, – говорит Андрей. – Наливай, что ли.

Выпили.

А телетайп – тр-рых: АССОШИЭЙТЕД ПРЕСС. 01.55. СИЛЬНЫЙ ПОЖАР В ЗДАНИИ ТАСС.

– Они мне надоели, – сказал приятель, наливая.

– Они меня разочаровали, – сказал Андрей, выпивая.

– Больше не верю в свободу прессы! – сказал приятель, закусывая.

– Больше не буду слушать «Голос Америки»! – сказал Андрей, наливая еще.

– Давай на партсобрании выступим! – сказал приятель, чокаясь.

– Отпор клеветникам! – сказал Андрей. – Ну, поехали!

Выпили. Крякнули. Загрызли черняшечкой.

И вдруг сквозь стук телетайпов слышат какой-то шум и гам на улице.

Раскрыли окно – батюшки светы! Тверской бульвар перекрыт, пожарные машины, милиция, зеваки стоят за оцеплением.

Оказалось, в доме напротив жил корреспондент «Ассошиэйтед Пресс». Увидел пожар и позвонил по телефону в Америку.