Почти сломана (ЛП)

— Кристофер, когда ты женишься на ком-то, не должно быть никаких сомнений или вторых вариантов, — говорит моя мама, её мягкий тон становится строже. — Когда я выходила за твоего отца, я знала, что могла провести с ним остаток жизни, и не думала дважды. Никого другого я не представляла и не хотела представлять на его месте, — говорит она с тёплой улыбкой, распространяющейся по её лицу. После всех этих лет она всё ещё любит его. — Если ты не можешь этого сказать, существует большая проблема, — категорично говорит она. — Я знаю, что Дженна была рядом с тобой, что она была для тебя хорошим другом, пока я болела. Я люблю её за это и рада, что у тебя был кто-то, кто смог вытащить тебя из депрессии и помочь тебе разобраться.

Я слышу приближение «но».

— ...Но в то время так много всего происходило, и ты просто возвращался в свою жизнь, которая так часто прерывалась. Я знаю, что ты любишь её, — мама берёт меня за руку. — Ты в неё влюблён, милый? Сейчас ты с Дженной потому, что любишь её и не можешь себе представить её отсутствия в твоей жизни?

Я начинаю думать о том, что она только что сказала. Я люблю Дженну, люблю. Я влюблен в неё... моё сердце бьётся с каждым словом, которое она произносит. Я никогда не задумывался о влюблённости в человека. Фильмы всё романтизируют. Они заставляют влюблённых казаться слащавыми, сюрреалистичными. Я думаю, что любовь – это жертва. Настоящая любовь – это быть с кем-то в трудные времена, в болезни, в нищете. Мои родители столкнулись со всем этим. Я знаю, что они любят друг друга.

Я знаю, что могу сделать это для Дженны. Я знаю, что Дженна сделала бы это для меня. Всё ещё есть такие моменты, как сейчас, когда моя мама говорит о моём отце и её глаза загораются. Моменты, когда они вместе и никто не смотрит, когда они действуют не для показухи, поэтому я думаю, что, возможно, любовь – это не сказка... и когда Кэл посмотрел на Лорен – когда я посмотрел на Лорен. Внезапно моё сердце начинает стучать в ушах. Я нервничаю, у меня горячая кожа, и дышать становится всё труднее. Словно моё тело забыло, как это делать. В моей груди становится всё теснее и теснее.

— Кристофер, ты в порядке? — моё зрение размывается.

— Я... я не могу дышать, — я задыхаюсь. — Моя грудь, — говорю я, вставая, пытаясь отдышаться, но это не работает. Я вижу, как глаза мамы расширяются от ужаса.

— Уильям! Уильям!

Её выкрики превращаются в полноценный крик, когда я слышу шаги, удаляющиеся из комнаты. Всё моё тело дрожит. Дышать всё труднее и труднее.

— Я звоню в девять-один-один, — слышу я, как кто-то начинает говорить, но всё ещё звучит глухо.

Я не знаю, кто и что говорит.

Затем…

Я чувствую тёплую руку на своей руке, и меня отталкивают на диван.

— Я думаю, что у него сердечный приступ, — говорит голос.

— У него не сердечный приступ, — говорит другой голос.

Через мгновение кто-то садится на меня, тёплые руки хватают мой подбородок и поднимают голову.

Это Лорен, она сидит на мне, на моих коленях. Её руки дрожат, удерживая мою голову и заставляя меня смотреть на неё.

— Крис, ты должен дышать, — говорит она, её голос дрожит, но в нём есть строгость. — Всё в порядке. Ты просто должен дышать, — говорит она снова, я киваю, пытаясь делать то, что она говорит. Моя мама держит Кэйлен на руках, но всё ещё разговаривает по телефону.

— Дыши глубоко, Крис. Всё в порядке, — говорит она, поглаживая меня по голове, прижимая мою щеку к своей груди.

Обруч, сдавливающий мою грудь, спадает, и воздух снова наполняет мои лёгкие. Я чувствую, что температура падает, а сердце мчится уже не так быстро.

— Всё будет хорошо. Теперь дыши носом, — говорит она, продолжая гладить мою голову. Её голос уже не дрожит, он спокойный, сладкий, как колыбельная, все мои чувства медленно возвращаются в норму.

— Что только что произошло? — судорожно спрашивает мама. Я смотрю на неё, краски почти сошли с её лица. Она трясётся, с Кэйлен в одной руке и телефоном в другой. — О да, мэм, не важно. Всё в порядке. Он будет в порядке, — говорит она в трубку.

— У него просто была паническая атака, — говорит Лорен, всё ещё держа меня рядом с собой. Я замечаю, что мои руки обёрнуты вокруг неё. Я даже не помню, чтобы клал их туда, но это чувствуется естественно, и я не отпускаю её. — У моей подруги они были, — тихо добавляет она.

Я чувствую, что она отстраняется от меня, и ослабляю хватку на её талии. Я слишком смущён, не могу смотреть на неё. Она приподнимает мой подбородок, чтобы я посмотрел на неё, и улыбается. Это самая сладкая улыбка, которую я когда-либо от неё видел, самая красивая улыбка, которую я когда-либо видел в своей жизни. Она как ангел.

— Ты спасла меня, — говорю ей, глядя в эти большие карие глаза. До этих пор я не понимал, как соскучился по ним.

Она качает головой.

— Ты не умирал, — хихикает она.

— Я почти умерла! — говорит моя мама, выпуская вздох облегчения, держа руку на своей груди.

— Что происходит? — голос моего отца резкий и злой, и всё внимание в комнате обращается к нему. Лорен тут же соскальзывает с моих колен.