Почти смешная история и другие истории для кино, театра

Ася. Залпом, по-нашему, тоже вкуснятина!

Георгий Никитич принял водочки, закусил капусткой, рядом молодая хорошенькая женщина, он помягчел, склонен разглагольствовать.

Георгий Никитич. Если бы ты знала, Ася, как я задерган нашим родимым сервисом!

Ася (поразилась). Неужели и вам хамят?

Георгий Никитич. Наоборот. Меня раздражает и бесит липучая обслуга. И в городе, и здесь. Вот заказал датскую водку, и принесли… и сразу…

Ася. Надо было не сразу?

Георгий Никитич. Я не про то… Что не скажу — все выполняется. Все услужливые, все улыбаются. Хоть бы кто оскалился! Тяжело, Ася!

Ася (сдерживает улыбку). Я вам сильно сочувствую!

Георгий Никитич. Насмешничаешь? Мне так хочется что-то самому добывать, плечами расталкивать, в очередях помыкаться, чтоб заказать мясное и чтобы в ответ — нету мяса!

Ася (немного осмелев). В городе, Георгий Никитич, это я вам запросто организую!

Георгий Никитич (талдычит свое). В людях исчезло чувство достоинства и появилось сплошное угодничество! Вот когда работаешь — времени думать нету, а на отдыхе, в передышке, я думаю — для кого работаю? Где они? Может, ты тут одна и есть!

Ася. Не надо так, Георгий Никитич!

Георгий Никитич. Ты мне нравишься, Ася, ты пока еще не испорчена, как все другие. (Поднимается с места и что-то шепчет на ухо Асе.)

Ася (даже покраснела от смущения и шепотом). Что вы, Георгий Никитич!

Георгий Никитич (тоже тихо). Валяй, Ася! Ну!

И Ася… издает душераздирающий вопль. Оба прислушиваются — никакой реакции. Тишина.

Ася. Может, никто не услыхал?

Георгий Никитич. Нет, это они решили, что я тебя насилую и сознательно не идут к тебе на помощь! Валяй еще раз!

Ася опять кричит. Опять изо всех сил. И опять никого. Тогда Георгий Никитич шарит рукой под столиком, находит какую-то невидимую кнопку, нажимает ее и говорит:

Начальника охраны ко мне!

Немедленно возникает Тюбиков.

Тюбиков. Тюбиков Всеволод Иванович прибыл!

Георгий Никитич. Ты отвечаешь за мою безопасность?

Тюбиков. Так точно, Георгий Никитич!

Георгий Никитич. Ты слышал истошный крик?

Тюбиков. Слышал, Георгий Никитич!

Георгий Никитич. Почему не поспешил на выручку?

Тюбиков. Так не вы же кричали, а Ася!

Георгий Никитич. Может быть, я ее бил?

Тюбиков. Все может быть, Георгий Никитич!

Георгий Никитич. Насиловал?

Тюбиков. Такого не допускаю, Георгий Никитич!

Георгий Никитич. Ты болван, Тюбиков, на меня было покушение!

Тюбиков. Шутите, у нас покушениев не бывает! У нас муха, не имеющая допуска, не пролетит!

Георгий Никитич (с издевкой). А крыса пролетит?!

Тюбиков. Крысы у нас не водятся!

Георгий Никитич быстро глянул на Асю, и она догадалась.

Ася. Знаете, Всеволод Иванович, по «Уюту сердца» пробежала крыса!

Георгий Никитич (уточняет). Две крысы. И Ася натурально завизжала. А если бы крыса меня укусила? Крысы разносят СПИД!

Тюбиков. Дал маху, Георгий Никитич! Изловим в течение нескольких минут. Разрешите идти?!

Георгий Никитич. Идите!

Тюбиков удаляется.

Георгий Никитич и Ася заговорщически улыбнулись друг другу.

Георгий Никитич. (Шепотом спрашивает.) Семечки уважаешь?

Ася. Еще как!

Георгий Никитич. Сейчас полузгаем! (Подмигивает Асе.) Ну-ка еще разок!

Ася вновь издает пронзительный крик. И снова никто не появляется.

(Даже восхитился.) Вот это дрессировочка! Не идет этот гад, Тюбиков! Садись, Ася, рядом со мной, я пододвинусь. Не бойся! Дай хоть посижу с человеком!

Ася осторожно присаживается на краешек кресла.

Бери семечки, Ася. Только вот куда будем шелуху сплевывать?

Ася. Вон, в вазу!

Георгий Никитич. Идея блестящая. Тем более вазе этой лет двести!

И тут вновь возникает Тюбиков.

Тюбиков. Разрешите, Георгий Никитич? Ваше указание исполнено. Вот они.

Георгий Никитич (не понял). Кто?

Тюбиков. Крысы. Серые. Он и она. Пойманы и расстреляны.