Почти смешная история и другие истории для кино, театра

И тогда Марина Петровна принялась хохотать. Ее буквально трясло от хохота.

— Перестань! — нервничал Борис Иванович. — На нас смотрят!

— Значит, ты… закатываешь мне сцену ревности?

— Это не сцена ревности!

— Нет, типичная сцена ревности! Ты ушел к другой, а прибегаешь меня ревновать!

— Я не ревную!

— Нет, ревнуешь!.. — И тут Марина Петровна вдруг перестала смеяться, стала серьезной и сказала тихо, очень тихо: — Ой, Борька, ты меня любишь!

— Нет, не люблю! — снова заспорил Борис Иванович.

— Любишь!

— Нет!

— Нет?

— Да!

— Значит, да?

— Да, что не люблю! Я забочусь о дочери, а ты подаешь ей дурной пример!

— Я тебе даю развод, без суда! Пошли! — неожиданно предложила Марина Петровна.

— Пошли! — согласился Борис Иванович. — Только у меня нет с собой заявления!

— Новое написать — пара пустяков!

— А паспорт нужен?

— Нужен!

— А у меня нет с собой паспорта!

— Просто ты уже не хочешь со мной разводиться!

— Нет, хочу! Я принесу паспорт и заявление! — И Борис Иванович зашагал по улице.

Вечером, когда Марина Петровна вернулась домой, Наташа поспешно вышла ей навстречу:

— Мама, я должна тебе что-то сказать…

— Все, что ты скажешь, я знаю заранее. Зато я тебе расскажу! — В голосе Марины Петровны звенела счастливая гордость. — Сегодня твой отец закатил мне сцену ревности! Я думаю, он бы меня прибил, но на улице было слишком много прохожих!

— Мама, наш папа — прошедший этап, а я тебе должна сообщить…

— И прошедший и, быть может, будущий! Он готов был меня растерзать, он меня любит!

И только сейчас Наташа очнулась.

— И ты его пустишь обратно?

— Конечно, я с ним прожила двадцать лет.

— Девятнадцать!

— С годами люди в ком-то нуждаются. Подожди. — Марина Петровна решительно предупредила попытку дочери заговорить. — Да, я знаю его недостатки, но, сложенные вместе, они превращаются в достоинства.

— А ты уверена, — язвительно спросила Наташа, — что он снова не сбежит к толстухе?

— Знаешь, как говорится, хорошо там, где нас нет, а он побывал там, где нас нет, и понимает теперь, что лучше там, где мы есть! Суета сует…

Раздался звонок. Наташа посмотрела на мать.

— Наверное, Вася! — беспечно сказала Марина Петровна.

— Откуда ты знаешь?

— И знаю, и догадываюсь!

— Мама, — тихонько призналась Наташа, — возможно, даже очень возможно, что я его люблю!

— Ну, это уж черт знает что! — мгновенно вспыхнула Марина Петровна. — У меня, вероятнее всего… нет, почти наверняка, восстанавливается личное счастье, а ты вот так по голове — бесчеловечно, без подготовки, без обработки — бах — люблю!

— Мама… ты не волнуйся, ты мне лучше посоветуй, что делать?

— Что делать? — Марина Петровна на секунду задумалась. — Во всяком случае, не держать его на лестнице, а впустить в дом!

Она сама открыла дверь и… замерла от удивления.

За дверью из-за груды чемоданов, коробок, пакетов улыбались Серафима Ильинична и Яков Андреевич.

— Здрасьте, родственнички! — почти пропел Яков Андреевич. Обнял оторопевшую Марину Петровну и расцеловал в обе щеки. — Здравствуй, доченька. — Он проделал то же самое с окаменевшей Наташей.

— Здрасьте, родные. — Теперь полезла целоваться Серафима Ильинична. — Яша, тащи вещи в квартиру! Где Вася? Пусть поможет!

— Васи нет! — сухо сообщила Наташа.

— Ничего, обождем! — Яков Андреевич уже перетаскивал чемоданы. — Нам торопиться некуда, мы недели на две, не больше!

— На две недели! — эхом отозвалась Марина Петровна. — И главное вовремя!

— А где Вася-то? — спросила Серафима Ильинична.

— Наверное, на работе! — ответила Наташа. — Или у себя в общежитии!

Стало тихо, Яков Андреевич взялся за чемодан.

— Поехали обратно на вокзал! — Серафима Ильинична взялась за другой чемодан.

— Поставьте ваши чемоданы! — неожиданно громко потребовала Марина Петровна. — Наташа обрадовалась! Поглядите на нее — видите, какая она счастливая!

Серафима Ильинична и Яков Андреевич как по команде поставили чемоданы и поглядели на мрачную Наташу.

— Она не улыбается, — продолжала Марина Петровна, — потому что взволнованна, а то, что молчит, — влияние Васи, он всегда молчит!

— Это верно… — осторожно поддержал Яков Андреевич.

— Пока они не расписаны, Вася не может здесь жить, я этого не допустила. Все должно быть по правилам! Вы согласны?

— Я согласна! — осторожно сказала Серафима Ильинична.

— И я тоже! Согласен! — поддержал Яков Андреевич.

— Наташа, пригласи ужинать! — попросила Марина Петровна.

— Мама, — Наташа наконец-то улыбнулась, — последнее время ты меня постоянно изумляешь. Гости, пожалуйста, ужинать!

— Сейчас, — сказал Яков Андреевич, — только я вещи внесу!

— Вещи внесу я! — Вася появился в дверях. — И если меня позовут, тоже поем!

— Тебя позовут! — грустно улыбнулась Марина Петровна. — У родителей всегда нет выхода!

В зале для торжественной регистрации брака Марина Петровна стояла, гордо выпрямившись.

Жгуче-алая лента пересекала Марину Петровну по маршруту плечо — грудь — талия — верхний край бедра. В этом месте лента пряталась за спину.