Почти смешная история и другие истории для кино, театра

— В Ассизи работал Джотто… — подсказала Иллария. И теперь лицо мужчины не изменилось. Он не вздрогнул и не ахнул.

Художница презрительно отвернулась, не головой, всем телом.

— Джотто был великий итальянский живописец! — Это опять Иллария.

— Я по этой части темный… — Мужчина взялся за чемодан. — Нам вылезать!

— Каждый человек должен… — начала было Таисия Павловна, но мужчина ее перебил:

— Нет, не должен! Я никому и ничего не должен!.. Позвольте пройти с багажом…

— Еще раз огромное спасибо! — сказала Иллария, когда мужчина поднес чемодан к деревянной стойке, за которой сидела администратор гостиницы. — Нет, в самом деле, мы бы без вас погибли!

— Да, признательны! — Таисия Павловна протянула крепкую, чисто мужскую длань. — Только можно ли починить в этом городе чемодан, который вы поломали!

— Граждане, здесь не переговорный пункт! — одернула администратор.

— Я давала телеграмму… — начала Таисия Павловна, но администратор прервала:

— Минуточку! — и вопросительно поглядела на мужчину.

— По брони. Мешков! — представился мужчина.

— Заполните карточку! — Администратор протянула Мешкову бланк, а сама повернулась к художнице: — Телеграмму мы получили, но помочь не можем. Мест нет. У нас областное совещание.

— Пустое! — отрубила Таисия Павловна. — Все эти совещания, конференции — перевод государственных денег. Всех отрывают от дела! Я художник. Мне, в отличие от тех, которые на совещании, надо работать. Вызовите директора! Вы меня не знаете, я вас всех наизнанку выверну!

— Я в Новгороде работала в гостинице «Садко», — администратор сохраняла спокойствие, — меня один клиент лыжей по голове трахнул!

— Что же нам, на тротуаре жить? — грустно произнесла Иллария.

Мешков, который уже заполнил карточку, протянул ее администраторше, поглядел на расстроенную Илларию и предложил:

— Завтра сюда должен приехать Лазаренко, я его к себе возьму, а вы уж поселите товарищей!

— Послушайте, — Иллария вся просияла счастьем, и сейчас можно было догадаться, что если бы маленькая Иллария следила за своей внешностью, причесывалась бы у хорошего парикмахера, употребляла косметику, одевалась бы с подобающим вкусом, то и сегодня, в свои тридцать пять лет, Иллария оставалась бы хорошенькой, — вы просто маг и волшебник. Мне надо знать, как вас зовут.

— Виктор Михайлович! — сухо представился Мешков.

— Значит, внесем раскладушки! — Администратор протянула сестрам бланки для приезжающих.

— А что это вы за палочка-выручалочка! — Таисия Павловна гневно поглядела на Мешкова. — Я не люблю быть обязанной.

— Не хотите, так не надо! — пожал плечами Мешков.

— Нет, надо! — Таисия Павловна рванула у администратора бланки.

— Минуточку! — Администратор протягивала еще какие-то бумаги. — Вот, распишитесь, что я предупредила, — она успела передать Мешкову ключи и сказать: «Триста восьмой», — если Лазаренко будет протестовать, я вас, товарищи женщины, выселю!

Номер был крохотный, и непонятно было, как туда втиснуть раскладушку. Зато из окна открывался славный вид. Рыжела на солнце пожарная каланча, а пустырь между гостиницей и пожарными строениями густо порос темно-зеленой травой и ушастыми лопухами. На пустыре, как триста или четыреста лет назад, паслась коза — символ вечности.

— Все-таки на свете есть благородные люди! — патетически воскликнула Иллария, пряча пальто в шкаф. — Вот этот Мешков…

— Я не верю в бескорыстие, — Таисия отвернулась от окна, — есть у него какой-нибудь свой интерес…

— Зачем мы ему сдались?

— Должно быть, у него есть виды на тебя, либо на меня, либо на нас обеих.

Иллария расхохоталась:

— Как это — «на обеих»?

— Завтра к нему приезжает приятель… Ты слышала?

— Лазаренко, — запомнила Иллария.

— Я знаю этих командировочных наизусть. На безрыбье и рак рыба…

— Не согласна, — обиделась Иллария, — мы еще не раки, мы вполне симпатичные, обаятельные женщины!

Раздался стук.

— Кто там?

Вошел Мешков:

— Давайте чемодан, я знаю, где есть мастерская.

— Иллария Павловна пойдет с вами, — сказала старшая сестра. — Мы не нуждаемся в том, чтобы в довершение ко всему вы еще платили за починку нашего чемодана!

Иллария и Мешков шли по улице. Мешков нес чемодан и шел быстро, Иллария едва поспевала.

— Скажите, Виктор Михайлович, почему вы вздумали так о нас заботиться? У вас есть какой-нибудь свой интерес?

Мешков промолчал.

— Таисия Павловна не верит в бескорыстие.

Мешков опять ничего не ответил, только лишь выразительно посмотрел на Илларию.

— Вы всегда такой молчаливый? — спросила она.

— Нет.

— Это я вас раздражаю своей болтовней?

— Да.

— Я буду молчать, — пообещала Иллария. — Но в самом деле, вдруг ни с того ни с сего вы беретесь нести этот проклятый чемодан, потом устраиваете номер в гостинице, из-за этого вам придется жить вдвоем, потом вы сами несете чемодан в мастерскую. Я думаю, вы добряк, а вот Таисия Павловна считает, что вы за кем-то из нас ухаживаете или за нами обеими ухаживаете…

Мешков уничтожающе взглянул на Илларию, но ее это нисколько не смутило, она лишь сказала:

— Я молчу, я рта не раскрываю…

Над распахнутой дверью висела вывеска: «Ремонт чемоданов, зонтов и сумок».