Почтовая станция (СИ)

В Любяши я въезжала в отличном настроении и предвкушала встречу с Асей. Маленькая девочка незаметно пробралась в сердце. Когда отвечаю на письма детей Великой, то всегда представляю будто разговариваю с Асей. Чудная, активная, добрая и неугомонная. Часто ловлю себя на мысли, что мы с ней похожи: приключения сами падают нам на голову и у нас совсем нет времени для уныния. Когда? Вокруг столько всего интересного.

Знакомая лавка Озара преобразилась. За тот месяц, что здесь живет и работает дед Саввий, витрина пополнилась разнообразием и тонкой работой мастера. Озар, конечно, молодец, но до мастерства деда ему расти и расти. Я иногда думаю, что и забрал он к себе деда-одинока, чтобы мастерство перенять и сыну передать.

В лавке сегодня было шумно я огляделась: у окна сидел дед Саввий, он ловко вырезал фигурку из толстой ветки и что-то рассказывал окружившим его детям, а у прилавка взрослые не менее шумно о чем-то спорили. Интересно, что это у них тут такое.

— Даана! — мой маленький ураган выскочила из-за спины, счастливая улыбка ослепляла. — А как ты узнала, что я здесь?

— Никак, я в гости к деду Саввию зашла, — я поцеловала черную макушку девочки. — А что здесь происходит?

— Так дед Саввий отбиает себе учеников. Оза цену ломит, а взослые, у кого дети могут в ученики пойти, угаются и посят снизить цену.

Ох не зря сердце не на месте было, чувствовало, что Озар не сможет жадность укротить. Мало ему уникальных игрушек, еще больше денег хочет. Оно и понятно на куклах много не заработаешь, все же дед Саввий один, а на учениках можно постоянно зарабатывать. Хитро. И подло.

— А я бы тоже могла учиться…

— Аська, ты же девочка, зачем тебе дерево строгать? Светлого дня, Дарушка, — тетка Триша приветливо улыбнулась.

— Светлого, думаете плохое дело уметь красоту творить?

— Отчего же плохое, но руки огрубятся, порезы постоянные красоты Асеньке не добавят.

На это возразить нечего, права тетка. Я посмотрел на ее руки: обветрены, в мелких трещинках, порезах, помню на ладонях загрубевшие мозоли. Но кто я такая, чтобы влезать в чужую жизнь? К тому же не при ребенке, в конце концов, тетка Триша присматривает за девочкой, поэтому нужно сохранить авторитет.

— Но мне же навятся куклы, почему не могу?

— Отец даст монеток и купим тебе любую или вообще на заказ дед Саввий сделает. Хочешь будем приходить смотреть за процессом.

— Сама хочу, — девочка топнула ногой и побежала к деду.

— Вот же ж, — тетка покачала головой, но за девочкой не пошла. — К тому же куклу дешевле купить, чем обучение пройти. Озар цену ломит.

— Плохо, что вы все пытаетесь сбить цену, вместо того чтобы отказаться от этого.

— Что значит отказаться? — стоящий неподалеку мужчина нахмурился, огромный кулак ударил витрину, отчего та звонко звякнула стеклом, но к счастью, устояла.

В зале наступила тишина, даже дети притихли, что для них несвойственно. Отступать некуда, пришлось говорить громко, глядя в глаза тому, кто приютил деда и, возможно, после моей речи выгонит его на улицу.

— А то и значит. Когда я пойду подмастерьем в дом мод, то буду платить пять монеток, при этом кормить меня будет хозяйка дома и жить у нее буду. А когда стану активно помогать с заказами, то с каждого процент получать стану. Это справедливо.

Народ согласно зашумел. Озар темнел лицом. Я виновато посмотрела на деда Саввия и неожиданно увидела в его глазах одобрение и поддержку. Он согласен со мной. Но почему же тогда молчит сейчас?

— А верно девчонка говорит, зажрался ты, Озар, — мужчина вновь ударил кулаком о прилавок. — Не хочешь нормальную цену ставить, тогда сам и учись. Ишка, Мишка пойдем домой.

Вслед за мужчиной и остальные потянулись. Последней уходила Ася, счастливо прижимая к груди фигурку зайчика. Дед Саввий медленно собирал инструмент, сын Озара подметал пол от стружек. Я боялась повернуться к Озару, почему-то казалась, что побьет меня. Не посмотрит, что девчонка.

Но бойся не бойся, а смогла правду сказать, должна и ответ держать. Выдохнула и повернулась к хозяину лавки. Озар сжимал-разжимал кулаки, в прищуре глаз затаилась беда.

— Васька, кыш! — не знаю, как сын Озара, а у меня сердце чуть не остановилось настолько жуткий голос стал у лавочника. Топот детских ног спрятался за скрипучей дверью. Мы остались втроем. — Вздумала дело мое загубить?

— Я? Не-е-ет. Это вы своими руками и жадностью убиваете хорошее дело, — коленки тряслись, как уши у зайца, но к счастью, меня закрывала витрина, а Озар не спешил из-за нее выходить. Значит, пока меня убивать не собирается.

— Ты меня учить вздумала? Или думаешь, что старика твоего я задаром кормить должен?

— Вы сами захотели…

— Захотел, чтобы он обучал и монеты приносил! — Озар ударил по витрине. — У меня семья, лавка, налоги. Он согласился, а ты решила в благородство поиграть? Тогда и плати!