Почувствуй это снова

– Тебе было больно, Юля?

Машина едет в сторону дома. На телефон падает сумма от Евы. Я смотрю на цифры и понимаю, что Матвей был прав, ругаясь, что я вкалываю за копейки. Он провел отличный праздник, родители пытались продлить вечер и нанять его снова. Получили же мы треть суммы, на которую могли бы расчитывать. Неожиданно для себя злюсь. Мне нужно много денег для моего ребенка, я не могу больше тратить себя на ерунду!

– Да, – говорю коротко. Потом набираюсь смелости и продолжаю: – Мне было адски больно. Если бы не ребенок, я бы, наверное, умерла.

– Извини меня, – говорит он. – Я не подумал.

– Да ничего. Ей казалось, что я тебя люблю недостаточно сильно. Может быть, с ней тебе и правда будет лучше.

Глава 30

Матвей

Мы с Юлей смотрим друг другу в глаза. У нее они порочные, влажные. Губы призывно блестят.

– Что мне сделать для тебя сегодня? – шепчет она.

Пульс не просто ускоренный, сердечная мышца на разрыв трудится, клапаны стучат оглушающе. Мы с ней вдвоем где–то на краю скалы у обрыва. Но это по*уй. Слишком хочется, чтобы беспокоиться о чем–либо.

– Иди ко мне.

– Мы не упадем?

Протягиваю руку.

– Я хочу тебя. Мы никогда не упадем.

– Тогда вые*би меня.

Блть. Она послушно садится на мои колени, я, одержимый псих, сдираю с нее майку, оголяя грудь. Больше одежды нет. Проверяю пальцами, готова ли. О да. Кожа горит нестерпимо. Мы или соединимся или сдохнем. Где–то на задворках колотится, что нужно быть осторожнее. Что надо любить, а не е*ать, хотя тело болит. Требует. Сейчас всё будет. Терпение лопнуло еще позавчера. Мать вашу, этот ее взгляд.

Кто–то окликает у подножья скалы, откуда–то из пропасти под нами:

– Матвей!

Оглядываюсь и вижу пейзаж словно через густой туман. Мы в каком–то, блин, орлином гнезде. Юля вспотела, к ней прилипли пух и перышки. Что?!

Качаю головой. Пофиг. Это потом, всё потом.

Но Юля начинает таять. Я хватаю ее, руки проскальзывают сквозь тело. Хочу обнять, прижать к себе. Признаться во всем, что чувствую. Я хватаю снова и снова. Истошно кричу имя и умоляю остаться, но Юля лишь улыбается и машет. Скручивает паника.

– Матвей! – вновь громче.

Резко просыпаюсь от того, что кто–то трогает за плечо.

– Утро доброе.

Распахиваю глаза и вздрагиваю. Блин, отрубился в операционной, которую закончил драить. Присел–то вроде на стульчик на одну секунду. Взгляд на часы — половина третьего утра. Тело затекло и ломит. Холодно. Но пульс по–прежнему тарабанит. Эротический триллер, какой–то. Оглядываюсь.

Во сколько я сюда зашел? Около полуночи?

Ппц! Три сестры травматологии, где подрабатываю раз в неделю с легкой руки декана, смотрят пристально.

Вытираю губы.

– Блин, простите, – вскакиваю на ноги. Возбуждение и страх стремительно улетучиваются, оставляя вместо себя раздражение, по силе чуть ли не превосходящее.

– Матвей, мы тебя потеряли! – улыбается Полина. – Помощь нужна. В приемке парни не справляются. Спустишься?

– Да, конечно, – поднимаюсь на ноги, разминая их. – Я тут закончил. Прикрыл глаза буквально на секунду. Не понимаю, что случилось потом.

– Мы никому не скажем.

– В следующий понедельник приезжай с шоколадкой да и всё, – подмигивает Вера.

– Ка–пец, – тру лицо. – Такого у меня еще не было.

– Беги вниз. Всё нормально.

Киваю и спускаюсь, приводя мысли в относительный порядок. Е*ть–колтить. Сегодня я загнал беременную девушку в орлиное, мать его, гнездо на краю скалы. Зашибись! Не удивительно, что она растворилась в воздухе.

Что дальше?

Какую ахинею родит мой изможденный поломанный мозг? Где еще мы не трахнулись в моей больной фантазии?

Наверное, нейроны напряглись и постарались выдать максимально уединенное место. Видимо мой организм настолько в ахере от происходящего, что решил нас с моей бывшей запереть на километр вверх. Иначе этих двоих не склеить.

В принципе, неплохо. Хотя странно.

Но ладно, могло быть и хуже.

Слава богу, сестрички не нажаловались Старшей. Вылетел бы моментально. Всё еще сумбур чувствую. Никак не могу сообразить: во сне я был орлом или прогнал орла с насиженного места? А как птицы трахаются?

Это казалось неважным. Адово хотелось хоть как–нибудь. Ее. С ней. Блть, как же хочется с ней.

На первом этаже и правда «весело». Привезли обдолбанных идиотов, которые стоять нормально не могут, но к другим пациентам лезут. Помогаю, разнимаю, провожаю по требованию врачей. Держу, пока шьют. Сам невольно вспоминаю ту ночь, когда сюда Захара привез раненого. Побывал по обе стороны баррикад.

Когда, в конце смены, собираюсь на учебу, ко мне подходит одна из медсестер – Вера и спрашивает, успеваю ли я. Возможно, подработку пока стоит отложить? Она не с претензией, а как–то что ли... по–человечески.

Милая девушка. Внимательная.

– Думал об этом. Но если оставлю больницу, то и на учебе вскоре перестану появляться. Родители были врачами, брат — хирург. Сам стремлюсь, но вокруг столько возможностей заработать, что если увлекусь, то всё.

– Всему свое время, Матвей. Насчет денег не спеши. Тебе сейчас нужно выстроить приоритеты.