Почувствуй это снова

– Только если вы с подругами готовы прыгать, кто выше, перелазить через паутинку и перетягивать канат, – отмачивает Матвей, бросая в нее такой взгляд, от которого дыхание сбивается. И сразу же хочется и прыгать, и лезть. И всё остальное.

– Мы готовы к экспериментам, – тянет она, рассмеявшись.

– Вообще–то мы работаем вместе, – напоминаю я.

– Да? Тогда возьмите визитку, – девушка сует карточку мне, но обращается к Матвею. – Подумайте и позвоните вечером. Еще пару дней мы будем искать аниматора на вечеринку. Вы бы нам точно подошли.

После чего выходит из подсобки. Я читаю ее имя на карточке.

– Вот это успех! – язвительно восхищаюсь.

– Заткнись, – беззлобно бросает Матвей, чуть покраснев. Берет из моих рук карточку, разрывает и возвращает. – Что ты там так долго делала? Меня чуть не купили! Предлагали кстати много.

Смеюсь.

– Могу я узнать цену? – тяну, чуть смутившись. Но на самом деле не сильно.

– А что? – парирует Матвей.

Складывает костюм в рюкзак, потягивается. Мы идем к выходу, прощаемся со всеми, кого встретим. Спускаемся по лестнице.

– Хочу увидеть прайс и возможные скидки, – продолжаю легкий флирт. Мы не виделись пару дней. Редко переписывались, но этого оказалось недостаточно. Я скучала.

– Вот это у меня подруга! Уже думает, как продать повыгоднее. Высокие отношения.

– Да я для себя, – отмахиваюсь. Прикусываю губу, чтобы переключить внимание.

– В смысле? – переспрашивает наигранно весело он.

Глава 29

Перемена в тоне заметна. Матвей становится слишком нейтральным. Мы оба осознаем, что заигрываемся, и минутку молчим, искусственно снижая градус напряжения. Остывая.

В гардеробе запаковываемся в пуховики, выходим на улицу, юркаем в припаркованную поблизости машину. «Мурано» уже заведена и прогрета.

– В душ хочется, – говорит Матвей. Снимает куртку, толстовку, оставаясь в одной майке. Я тоже расстегиваюсь и стягиваю шапку. Он окликает: – Юль?

– А?

– В костюме Паука будет однозначно дороже.

– Что? – поворачиваю голову. Следом доходит смысл, и я смеюсь! – Почему?

– Потому. С извращенцев надо брать больше.

– А–а–а, – тяну я.

Взгляды врезаются друг в друга. Я поспешно опускаю глаза на свои колени, так как уж очень искрит. Лихорадит от Матвея такого — взбудораженного выступлением. Горячего, вспотевшего. Довольного! В этой простой белой майке.

– Это шутка, – добавляет он, рассмеявшись.

Сглатываю скопившуюся слюну и тру лицо.

– Матвей... Если бы ты только знал, – поднимаю глаза и произношу совершенно серьезно: – как сильно хочется заняться сексом, ты бы так не шутил.

Его брови взлетают вверх. Веселые нотки исчезают из голоса:

– Серьезно?

– Да. Ты всё время спрашиваешь, как я себя чувствую. Так вот, я заведена до предела. Просто с ума схожу от желания, чтобы меня кто–нибудь трахнул. Натянул как следует. Душу выбил из тела.

Он впивается в меня глазами и почему–то бледнеет. В ответ я бы сто процентов покраснела, как переспелый помидор, если бы вся кровь не ринулась к низу живота, провоцируя новый пожар. Я действительно сказала: «Натянул как следует».

Матвей будто не верит. Изучает мое лицо, тестирует реакции как детектор лжи. Но зацепиться не за что. Я искренне. Моргаю и чуть приоткрываю рот.

– Эм. Ну давай. Я думаю, можно трахнуться. По–дружески бесплатно, – старается свести в шутку, вот только голос по–прежнему на пределе серьезности.

На части раздирающий. Я смотрю на напряженную челюсть, очерченный подбородок. В глаза что–то страшненько.

Тишина в машине какая–то уж слишком интенсивная. Мы, блин, стоим в центре города. Детские, мать его, аниматоры. Нам обоим на это будто нас*ать.

Матвей красивый даже раненый. Мне нравится сильно. Я облизываю пересохшие губы, он решительно тянется, чтобы поцеловать, но я отворачиваюсь. Он делает рывок, приходится отпрянуть и забиться в угол.

– Что не так? – выпаливает раздраженно.

Два удара сердца.

– Ну не здесь же! – испуганно.

Еще пара ударов. В итоге аргумент, кажется, принимается, и Матвей нехотя возвращается на свое место.

– Давай отъедем куда–нибудь, где нас не будет видно.

– Ты разве не торопишься?

– Немного опоздаю.

Пульс шпарит. Атмосфера в машине становится плотнее, чем на Венере. Каждое движение — пытка. Да и жарко также.

Хочу, чтобы он влюбился в меня до смерти. А еще хочу с ним переспать. Но первое — сильнее.

Вдох–выдох.

– Нет, это будет неправильно, – говорю строго, с нотками сожаления. Глаза же прячу. Ногти свои рассматриваю. – Не будем.

Он хмурится. Глядит в упор. Не знаю, о чем размышляет. Какие там ассоциации у него, насколько яркие картинки. Не представляю даже.

– Ты ведь не думаешь, что я позволю другому тронуть тебя? – Сухо. Надтреснуто. – В смысле, пока ты беременна моим ребенком.

Кожу колет одновременно везде.

– А, нет, конечно, я не думаю о таком, – выпаливаю на одном дыхании. Смотрю сквозь лобовое на улицу, позволяя ему разглядеть мой профиль. Пульс тарабанит. Так, что голова кружится. – Да и вряд ли кто–то согласится спать с беременной.

– Ты главное ни у кого не интересуйся.

Те самые властные нотки. Признаться, скучала.

– Что?

– Что?

Я быстро улыбаюсь.