Почувствуй это снова

Его губы прижимаются к моим в легком поцелуе. Я чувствую, что он улыбается, и целую в ответ. Раз, еще. Наши языки касаются. Нежно, медленно. Мы пока не пускаем друг друга себе в рот. Лежим под одеялом и пробуем. Я задираю ногу повыше, Матвей обнимает крепче.

Становится вдруг тепло–тепло. И спокойно.

– Я проспал половину смены в больнице, – перечисляет он, – едва не завалил предмет. Обидел девушку, из–за чего на душе паскудно. На заводе станком чуть не отпилил себе палец.

– Матвей... осторожнее.

– Иногда я не вижу рамок. Не понимаю, что плохо, а что норм.

– Ты всегда можешь спросить у меня, – шепчу. – Я тебе на что, Мот?

Он хрипло смеется. Потом говорит:

– Точно. Без тебя было ху**о.

Прикусываю губу, размышляя.

– Кроме тебя у меня и друзей–то нет. Если бы ты меня прогнал, мне бы никто не помог.

– Я никогда тебя не прогоню.

– Даже если у тебя будет жена и четверо детей?

Он снова улыбается.

– Заводить жену и четверых детей было бы большой ошибкой, учитывая близость нашей с тобой дружбы.

Смеюсь тихонечко.

– Ты намекаешь, что из–за меня у тебя никогда не будет нормальных отношений? – Продолжаю злорадно: – Ты прав. Я не просто мать твоего будущего ребенка, я твой самый близкий друг. А ты мой – единственный. Я не дам тебе жизни. Ха–ха! Меня даже не смущает, что ты парень моей подруги. Я лежу в твоей постели в одних трусах и майке.

– Моя эгоистичная девочка, – с усмешкой. Одобрительно. Тихо.

Пробирает от этих слов.

Чмокаю его в щеку. Матвей отвечает так же быстро и звонко.

– Я хочу всё исправить, Юль. Хочу, чтобы всё наладилось.

Мы касаемся носами. И я выдыхаю, расслабившись. Близость его тела ошеломляет. Прелюдия – просто разговаривать и гладить друг друга.

– А я, Матвей? – спохватываюсь, встрепенувшись. – Я очень плохая, да?

Он отвечает, не мешкая:

– Мне плевать.

Ох. Это признание. Простое, искреннее. Без лишних сантиметров.

Весь мой дзен лопается и рассыпается к его ногам. Я остаюсь беззащитной, и в то же время не чувствую одиночества.

Мне не нужно ни от кого защищаться. Совершенно не важно, какие я допускаю ошибки. Ему нормально. Что бы ни случилось.

Пульс ускоряется.

Боже, боже. Мурашки по всему телу.

Жесткие губы накрывают мои. Иначе просто не может быть на таком расстоянии. Матвей начинает целовать теперь уже иначе: как–то совсем по–взрослому. Я обнимаю его за шею, и он оказывается сверху. Мы оба приглушенно стонем друг для друга.

Возбуждаясь сильнее.

Целуемся усерднее. Гладим, ласкаем, ведомые потребностью доставить удовольствие и зализать раны. Это просто плохой день. Будет новый, всё наладится. Важно другое: я не знаю, просто не представляю, как без него жить. Как беременеть от другого. Ни за что. Качаю головой, охотнее отвечая на ласки.

Я буду ему самым лучшим другом. Всегда. Всю его жизнь. И у меня будет его ребеночек!

Матвей отрывается от моего рта, садится и завет к себе.

В следующую секунду я на его коленях. В мою промежность упирается его эрекция. Дальше на одном дыхании.

Его рука стягивает мои волосы на затылке. А я глажу его шею, плечи. Глажу, глажу, пока он целует. Пока приспускает боксеры. Всё происходит само собой, остановиться немыслимо. Приподнимаюсь и застываю, чувствуя, как головка упирается в самые нежные точки. Начинаю плавно насаживаться, упиваясь каждым миллиметром.

От вторжения глаза закатываются. Ощущения наполненности и остроты душу ранят. Я опускаюсь всего на пару сантиметров и начинаю дрожать.

На глазах слезы. Я так сильно хочу его.

– Малыш, нормально? – шепчет. – Я боюсь с тобой. В плане... – прерывается, будто нервничает. – Хочу очень, но боюсь.

Быстро киваю.

Прижимаюсь лбом к его. Наши носы касаются. Мы дышим друг на друга.

– Прервемся в любой момент, – обещает.

Киваю. У самой глаза закрыты. Есть только его голос, его дыхание, наша близость. Я делаю движения и опускаюсь еще. Он морщит лоб и шумно втягивает в себя воздух.

Провожу языком по его губам. Хочу облизывать. Мой.

Он отвечает влажным касанием.

Я опускаюсь ниже, расслабляюсь окончательно, и принимаю его полностью. Сердце колотится. Внизу живота горячо, мокро.

Матвей сжимает мои волосы, а потом накидывается на губы. Бешено целует, демонстрируя, как сильно хочет. И как бы сейчас было, если бы не наше с ним положение. Я дрожу. Горю каждой клеточкой.

И чуть качаюсь бедрами. Матвей громко выдыхает. Сжимает мою талию.

– Хорошо тебе? – шепчет.

Киваю.

– Тебе? – выдыхаю ему на ухо.

– Я умираю, – признается с надрывом, – каждый раз, когда ты что–то делаешь.

Улыбаюсь. Вспыхиваю. Радуюсь!

Приподнимаюсь, чтобы опуститься снова. А потом повторить это движение еще раз. И еще. Смелее.

Нежно, горячо, безумно. В своем нерешительном темпе, пока Матвей не выдерживает и не обнимает меня. Пока не начинает целовать грудь и лизать соски. Я опускаю руку ниже, коснувшись клитора.

Мы продолжаем любить друг друга осторожно и на разрыв. Я вкладываю в каждое движение все свои чувства. Всю свою скопившуюся любовь и боль.

Вновь долго целуемся, пока я не срываюсь с вершины и не зажмуриваюсь, почувствовав то самое удовольствие, о котором мечтала. Полное освобождение. Безграничную любовь.